Я не играю
Шрифт:
Пылинки танцевали у меня перед глазами. Я всматривалась в этот танец, ища систему, пока мои глаза не заболели. Но её не было. Смысла не было. Ни в чём. В моей жизни тоже не было смысла. Думать о том, как меня предал он, мне не хотелось. Слышать его имя, кстати, тоже. Он пытался мне объяснить, почему так поступил, да я не слушала.
Я просто не могла слышать его голос. Он вызывал воспоминания. О ночах, проведённых вместе. О его словах любви. О моей любви. От этих воспоминаний становилось так больно, что я закрывала уши и отворачивалась каждый раз, когда он приходил.
Телефон звонил где-то далеко. Но встать и ответить не было сил. Ни на что не было сил. Он приносил мне еду, но от её запаха меня тошнило. Он мазал мои, искусанные в кровь, губы, а я просто лежала. Не знаю, сколько времени прошло. Может, несколько часов или дней. Я не считала. Мне вообще, казалось, что я нахожусь в безвременье. При этом я всё видела, но ничего не понимала. А может, просто не хотела понимать.
Максим тоже слонялся где-то рядом. Я слышала его голос и шаги. Кажется, он переживал за меня? На него мне не было плевать как на всё остальное. Но мои мысли были придавлены чем-то тяжёлым. И я просто не могла ни о чём думать.
– У Марии нервный срыв. – произнёс добродушный голос рядом со мной.
Я даже не поняла, когда в моей комнате появился посторонний. Мне вообще тяжело было следить за перемещением людей. Поэтому, я отмечала их голоса на краю сознания, но не прислушивалась. Но незнакомый голос всколыхнул мой интерес. Впрочем, почти сразу я потеряла интерес к разговору.
– Ну так сделайте что-нибудь, чёрт побери!
Услышав его голос, я привычно зажала уши и закрыла глаза. Голоса стали глуше, но не пропали совсем.
– Девушка реагирует на вас болезненно.
– настороженно отозвался голос.
– Я знаю. Вылечите её! Она не ест и не спит уже два дня!
После этого короткого разговора на время всё стихло. Потом холодные руки перевернули меня на спину. Я попыталась сфокусироваться на белом пятне передо мной, но у меня это не получилось. В глазах всё расплывалось на отдельные фрагменты.
– Мария, я доктор. Сейчас я поставлю вам капельницу. Не пугайтесь.
Смысл фразы дошёл до меня, только когда блестящая игла проколола мою кожу на руке. От резкой боли у меня получилось сфокусироваться на происходящем. И я заметила высокий раскладной штатив и пакеты с жидкостью висящие на нём. Врач заметил мой интерес и постарался наладить контакт.
– Мария, в данный момент вы находитесь в опасности? – спросил седой врач, с внимательными и добрыми глазами.
Я обдумала его слова. Возможно, лекарства стали действовать, и я смогла понять то, что он мне сказал. Но всё равно, сформулировать ответ мне было не под силу. И я просто отрицательно покачала головой.
– Может, над вами совершили насилие?
– К чему эти вопросы? – от ледяного тона у меня пошли мурашки по спине.
– Я обязан выяснить причину такого состояния.
Врач хотел меня защитить. И я была ему за это благодарна. Но в том, что случилось виновата только я. Никто не заставлял меня влюбляться в мерзавца. Я сама решила ему поверить. И вот итог.
– Нет… - мой
После моих слов в комнате повисло долгое молчание. Не знаю, о чём думали мужчины. Я разжала пальцы, и только сейчас осознала насколько сильно я сжимала их. Все мои мышцы понемногу расслаблялись. По всему телу разливалось умиротворение и лёгкость. Вопросительно поглядела на штатив, а потом на врача.
– Это успокоительное. И немного глюкозы, чтобы вы почувствовали себя лучше. Мария, с вами посидит медсестра, а я вернусь завтра, когда вы поспите. Хорошо?
Я благодарно кивнула ему и закрыла глаза. На этот раз у меня получилось нырнуть в блаженные объятия сна. Забота доктора немного согрела мою застывшую душу.
Проснулась я от нестерпимого желания посетить уборную. При этом вставать я боялась. Даже открывать глаза не хотела. Вдруг я обнаружу его в комнате. Вряд ли, конечно. К чему ему всё ещё тут находиться? Я вообще не понимала, что он вчера тут делал. Но из-за своего состояния подумать об этом было выше моих сил.
Набравшись сил, я, наконец, распахнула глаза. Из незашторенного окна лился мягкий свет. Сейчас позднее утро. Навскидку определила я. В подвинутом кресле у моей постели дремала женщина средних лет. Она была одета в медицинскую робу. Я припомнила, что говорил доктор. Значит, это медсестра, и вчерашние события мне не пригрезились.
Вообще теперь, отдохнув, я не понимала, почему всё это случилось. Я ведь не первая кого предали, и явно не последняя. Почему моя реакция оказалась такой сильной? Может всё дело в том, что я оказалась слишком слабой?
Я откинула одеяло, стараясь встать с постели. И моя возня разбудила дремавшую медсестру. Она открыла глаза, тут же оценила ситуацию и сразу встала, чтобы мне помочь. Похоже, это профессиональное. Мне бы потребовалось несколько минут, даже после короткого сна.
– Давайте я помогу вам сходить в уборную. Можете звать меня Наталья.
Я залилась краской. Женщина помогла мне подняться и дойти. И попросила не запираться. В квартире, к счастью никого не было. Но мне всё равно было не по себе. Когда я закончила, Наталья повела меня в ванную и помогла помыться. Она постелила полотенце и усадила в чашу ванны. Профессиональными движениями вымыла и расчесала мои волосы. От дальнейших услуг я отказалась. Уж вымыться у меня сил хватит. Мне и так никогда не избавиться от этого позора.
Доктор пришёл как раз когда я забиралась в постель. Вчера я почти не запомнила его и теперь рассматривала его лицо и руки. Мелкие морщинки прорезали некогда гладкую кожу. Как интересно было бы написать его портрет. Умные и добрые глаза рассматривали меня. В них не было ни жалости, ни осуждение, только сочувствие. Как он сумел сохранить искренние чувства к пациентам. Или это всё игра? Аааа!!!! Я запуталась!
– Ну, что, голубушка. Как самочувствие?
Нет, это точно игра. Я нахмурилась, прислушиваясь к себе. Внутри всё ещё было пусто, но уже почти не больно. Пришлось пожать плечами.