Я не твоя

Блио Элен

– Поздравляю вас. Ты, наверное, счастлив? Наследник родился.

– Я… - не знаю, должен ли я что-то объяснять. Ком в горле. Просто хочу, чтобы она дала мне несколько минут побыть с моей девочкой.

– Тамерлан. У тебя есть семья, есть жена, сын. Не ломай моей дочери жизнь, прошу тебя! Уезжай! Оставь Зою в покое.

– Я уеду. Пожалуйста… можно я побуду с дочерью? Хоть минуту?

Она молча выходит.

Не могу передать то дикое ощущение счастья, которое охватывает меня. Моя дочь! Моя плоть и кровь! Мое

чудо! Счастье мое! Такое нежное, невинное дитя! Сколько радости было бы у меня, если бы я мог быть с Зоей пока она носила мою крошку! Сколько ужаса я пережил бы, зная, что она в муках рожает ее! Сколько счастья испытал бы, впервые взяв на руки!

Где тот крутой мужчина, которым я считал себя год назад? Тот, который никогда не плачет?

Я снова чувствую, что глаза разъедает боль.

Моя малышка. Ее будет растить другой мужчина, чужой мужчина.

Я не настолько подл и низок, чтобы… Чтобы сейчас идти к Зое и требовать возможности быть с моей девочкой.

Наклоняюсь, целую крохотные кулачки.

Сейчас – нет. Но когда-нибудь…

Может через год, через два… Когда для Зои наша история уйдет в далекое прошлое.

То, что для меня это не будет прошлым – однозначно.

Это всегда будет моим настоящим. Эта боль.

Эта любовь.

Я только сейчас понимаю, что значит любить Светлячка.

Это значит сейчас встать и уйти. Дать ей жить ее жизнью. Жизнью, которую она выбрала. С мужчиной, которого выбрала.

Зачем ей тот, кто предал?

Если рядом есть тот, кто подставил плечо, спину? Кто стал опорой?

Я знаю Петроса. Он настоящий мужчина. Он не подлец. Не сволочь.

Он сделает мою Зою счастливой женщиной.

А я…

Я поеду домой, и буду растить сына. И если когда-нибудь… Я смогу взглянуть ему в глаза смело, смогу признаться во всем… Значит я снова стану мужчиной.

– Тамерлан…

– Мне пора, я знаю. Простите, Светлана.

Она опускает голову, потом поднимает на меня взгляд.

– Я видела Ильяса. Что случилось?

– Неприятности. Были проблемы в семье.

– Он… врачи дают какие-то прогнозы?

– Да. Только… он не хочет ничего менять. Считает, что заслужил.

– Заслужил?

– Да. Мы оба заслужили иметь то, что имеем. Я хотел сказать вам спасибо. За дочь. Я… я не буду мешать счастью Зои. Но… я хочу знать, могу ли я когда-нибудь вернуться, чтобы увидеть малышку…

– Ее зовут Света.

– Света… Светлячок.

– Да, мы так ее называем. Иногда.

– Я оставлю вам номер телефона. Если вдруг… понадобится помощь, или… или вы поймете, что Зоя не против моего общения с девочкой. Я не буду говорить, что я ее отец, просто… просто хочу хоть иногда ее видеть.

– Тамерлан… Я передам все Зое. Только… позже. А сейчас.

– Я ухожу.

– Погоди… Прости меня за те слова. Я не желаю зла вашей семье. И думаю, что Зоя тоже не желает. Она

давно отпустила тебя. Отпусти и ты ее. Будь счастлив. Сам. С твоей семьей.

– У меня нет семьи. Моя жена… она не была мне женой. И сын от нее – не мой сын. – не знаю, что заставляет меня вот так все выложить этой женщине, но… - жена умерла в родах. Я один. И буду один. Прощайте.

Она молчит. Сглатывает. Качает головой.

– Что же ты натворил, Тамерлан… Что вы натворили?

– Я очень хочу, чтобы Зоя была счастлива. Передайте ей… когда-нибудь. Потом… Хоть через десять лет.

Выхожу. Прохожу до лифта, спускаюсь в холл. Опять сажусь за тот столик.

Нестерпимо болит голова. Словно кто-то миллионами игл сверлит внутри.

Какой-то сумасшедший страшный день.

День свадьбы моей любимой женщины.

Да, любимой. Люблю ее. Поэтому отпускаю.

Нужно собираться и уезжать. Мама не зря решила привезти нас на Кипр. Словно чувствовала, знала…

Сижу неподвижно. Отсчитывая мгновения. Понимаю, что сейчас, в эти самые минуты Зоя наверху. С ним.

Им хорошо. Они счастливы. Они заслужили это счастье.

А я…

Не знаю, сколько минут или часов я сижу вот так. Наконец, встаю, выхожу к морю.

Оно спокойное. Почти черное под звездным небом. Луна ласкает его своим светом.

Безмятежность растворена в воздухе.

Прощай, Зоя. Прости меня, если сможешь…

Хочется окунуться, уйти под воду с головой. Забыться.

Плыву, вперед и вперед, пока есть силы. Берег совсем далеко. Я в море один. Так просто взять и махом окончить все свои страдания.

Но я не имею права.

Я должен поднять на ноги сына. И брата. Заставить его шевелиться! Лечиться! Он должен встать! И мать… что будет с ней, если я…

И потом… Дочь. Светлячок! Я ведь и ей буду нужен! Обязательно буду! И сделаю все, чтобы на гордилась отцом.

Возвращаюсь в Москву на следующий же день.

Живу. Зарабатываю деньги. Строю, создаю, что-то уничтожаю, чтобы сделать новое. Трачу много средств на благотворительность- мама мне помогает.

Илик… о нем знаю мало. Он уехал один, далеко. Звонит иногда, сообщает, что жив и… почти здоров.

Почти ничего не знаю о своей родной дочери. Не могу заставить себя связаться с Петросом, даже бизнес с ним ведет дочерняя компания.

Сын мой растет замкнутым, молчаливым. Он очень сильный, сообразительный. И очень меня любит. Так радуется, когда я могу уделить ему время. Я сажаю его на коня едва он встает на ноги. Тренирую выносливость.

Живу. И не живу. В ящике моего стола все еще лежит алый платок, в котором золотые волосы…

– Тамерлан Александрович, - голос моего помощника звучит немного странно, - к вам пришла женщина, она не записана на прием и ее нет в вашем личном списке, но она настаивает на встрече, и говорит, что вы ее примете.