Я не умею прощать!
Шрифт:
Сын вырос незаметно. Лорик, постоянно озабоченная тем, где заработать, не в силах была уделять ему много времени. Каждая женщина знает, как нелегко жить одной, а особенно если у тебя ребенок. Мужикам ведь только одно и нужно. Хотя однажды она познакомилась с человеком, который звал замуж всерьез. Не посмотрел на то, что Лорик разведена, что сыну десять лет. Всем он был хорош, если бы не рост, то, наверное, Лорик согласилась бы, но он был почти на полголовы ниже. Это и остановило. И хотя сожалела после, назад отыграть так и не решилась. Встречалась с ним тайком, чтобы, не дай бог, кто не увидел. Стеснялась, боялась, что кто-то из знакомых заметит ее с коротышкой. Конечно, он пытался о ней заботиться. Но что его заботы, если с ним было стыдно показаться на людях. Так
– Что будем делать? – посмотрел на Петра Волошин, когда они остались одни.
– Дверь ремонтировать, вообще-то ты ее снес, тебе по-хорошему и ставить, – буркнул Петр.
– Это понятно, я говорю о пакете.
– Я же сказал, в сейфе полежит. А потом назад с ней отправлю.
– Я не об этом. Как быть с Татьяной? Она, мне кажется, ни при чем.
– Слушай, майор, мне своих проблем вполне достаточно. Ты хочешь, чтобы я в бандитские разборки влезал? Спасибо, уже наразбирался.
Волошин не стал поправлять Петра. Какая, собственно, теперь разница, в каком он чине. Привык Мазурский называть его майором, пусть так и останется.
– Не кипятись, я так понял, этот Мачо должен был пакет тихо взять, он не собирался ей ничего делать. Потому и рассчитал, что с «дымком» она в душе задержится, а он тихо возьмет и исчезнет. Тебе так не кажется?
– Мало ли что мне кажется, но боюсь, за такие деньги и на нож могут посадить бабу. Тут как пить дать. Постараются они их вырвать.
– Давай прикинем, что мы можем сделать.
– Пойми, майор, не хочу я лезть в это. Грязно там.
– Понимаю, но выручать ее все равно нам. Чума, ты меня только не грузи, что у тебя никаких концов нет. Не поверю.
– Мне здесь жить, майор. Ладно, постараюсь что-нибудь сделать, а ты за ней присмотришь. Ты в школе по выживанию всегда отличался от всей вашей летающей братии, сам, думаю, справишься, если что. А я со своей стороны с людьми поговорю. Сегодня, я так считаю, ничего не произойдет, Мачо, скорее всего, шестерка, пока доберется до хозяина, пока там примут решение. Они явно из города. Здесь не их территория. Открыто ввязываться в войну городские не рискнут. Попробуют проделать все тихо. Значит, сделаем так. Ты пасешь Татьяну, раз уж она тебе приглянулась, а я займусь координацией действий.
Ирина довольно быстро успокоила Таню. Конечно же, пережив подобный шок, она еще толком не оправилась, но пришедший на помощь Ирине Волошин предложил Тане прокатиться на катере. Опасаясь пока находиться в пансионате, она тут же приняла предложение.
Бывший пограничный патрульный катер стоял у причала, чуть покачиваясь на небольшой волне. Петр сохранил его родную шаровую окраску и в дополнение затянул часть открытой палубы маскировочной сетью, что сделало кораблик вовсе фантастическим.
Поддержав Таню на шатких сходнях, Волошин устроил ее
Разобраться с управлением было делом пяти минут. Запустив двигатель, Волошин мягко отвалил от причала и, выбравшись на глубину, дал газ. Утробный рев дизеля перешел в высокий звенящий звук, и катер, привстав на корму, вышел на редан. Ветер засвистел в ушах, Таню вжало в кресло, словно в самолете. Волошин с упоением вел кораблик по лиману, восхищенный его скоростью и управляемостью. Проскочив под мостом, Волошин вырвался на широкий простор, пенный след оставался за кормой, а по бортам пролетали берега, высокий и обрывистый коренной и низкий песчаный, поросший камышом, косы. Проскочив несколько километров, Волошин заложил вираж и, заметив прогалину в зарослях, направил катер туда.
Татьяна следила за действиями Волошина и удивлялась самой себе. Никогда она не доверялась так мужчинам, за исключением бывшего мужа. Волошин оказался исключением, непонятно как, но он смог расположить Таню к себе столь быстро, что она даже ничего не успела сообразить. Всего пару часов назад он угрюмо поглощал свой завтрак, сидя напротив нее, а сейчас они вдвоем на катере, далеко от пансионата, в безлюдном месте, и это ее совершенно не пугает!
Катер, замедляя ход, бесшумно вошел в прогалину между высокими камышами и остановился метрах в пяти от низкого песчаного берега. Волошин для подстраховки бросил якорь и, спрыгнув в воду, протянул Тане руки. Она осторожно оперлась на них, но Волошин буквально выдернул ее с палубы и на руках, словно пушинку, перенес на песок.
– Спасибо, вы, оказывается очень сильный мужчина! – улыбнулась Таня.
Волошин пожал плечами – это могло означать все что угодно, – и, вернувшись на катер, забрал с палубы пляжную сумку Татьяны и свой рюкзак. Таня, постояв немного, двинулась по узенькой тропинке через дюны в сторону моря. Его шум был хорошо слышен в звенящей тишине. Перевалив через невысокую дюну, Таня наконец увидела море. Сверкающее в радостном солнечном свете, оно манило к себе. Не дожидаясь Волошина, она побежала к воде и, скинув шлепанцы, вошла в нее. Ощущение вселенского блаженства охватило все ее существо. Невысокие волны омывали колени, словно ласковые собачки играли с юбкой. От охватившего ее восторга Таня тихонько рассмеялась. Она совершенно забыла на время, что мать, разозлившись, заявила, что больше не желает ее знать, что лучшая подруга подставила ее так, что неизвестно чем закончится все дело. Но сейчас Таня была на седьмом небе от счастья. Едва она вошла в воду, все невзгоды, все неприятности отступили, остались далеко в прошлом.
Волошин, выбравшись на пляж, раскрыл огромный яркий зонт и, расстелив под ним покрывало, что вручила ему Ирина, присел на него. Скинул майку, стянул видавшие виды шорты. Странное дело, но ему было почему-то приятно смотреть на эту женщину, ей, очевидно, уже не так мало лет, но выглядит она превосходно. Ухоженное тело, приятное лицо, а фигура такая, что многие двадцатилетние позавидуют.
Таня, заметив, что у Волошина все уже готово, подошла к нему и, забрав свою сумку, целомудренно удалилась за дюну. Когда она вернулась, Волошин уже плавал в море. С каждым гребком он удалялся все дальше и дальше от берега, так что вскоре его уже почти не стало видно.
Через некоторое время Таня начала уже обеспокоенно вглядываться в море. Очень нескоро она смогла разглядеть едва заметную точку, что неумолимо приближалась к берегу.
Волошин вышел из воды разгоряченный. Весь перевитый тугими мышцами, он был похож на древнего бога и… на Андрея. Что за чертовщина, почему, если Тане хоть немного нравился мужчина, она обязательно находила в нем черты прежнего мужа?! В этом явственно проступала какая-то неправильность. Взять того же Петра: в первый момент Татьяне даже показалось, что он внешне похож на ее бывшего мужа. Пусть значительно выше, пусть лицо другое, фигура, но все равно в них было больше сходства, чем различий, эта похожесть была какой-то внутренней, но в то же время весьма явной. Чтобы избавиться от этого наваждения, Таня поднялась и пошла к морю искупаться.