Я не умею прощать!
Шрифт:
– Возьми меня! – едва слышно шептали ее губы, и острое, горячее желание, словно раскаленная игла, пронзило позвоночник Волошина.
Руки сами обняли ее за тонкую, совсем девичью талию. Она гибкой лианой обвилась вокруг его тела…
Неподвластное разуму, дикое, первозданное чувство рвало в клочья сознание. Она отдавалась мужчине с таким нетерпеливым восторгом! Он был ее! Он принадлежал только ей! Он был частью ее самой!
…Все произошло быстро, бурно и… естественно. Ее крик улетел далеко в море… В ее широко распахнутых глазах отражалось бездонное небо, мириады звезд летели в вышине! Она ясно различала их! Руки
Он вынес ее на руках из воды… Стоять она не могла… Подкашивались колени… Он держал ее на руках, крепко прижимая к широкой груди. Их сердца бились в унисон, совсем близко друг от друга. Его дыхание на ее груди… Крики чаек в небе… Шелест волны на песке… Ласковый ветерок… Нежность… Восторг…
Волошин отошел к дюнам. Плюхнувшись на песок, закурил. Сильные руки подрагивали. Слишком ярким оказалось видение, слишком натуралистичным и пьянящим. Видела ли она его? Какая, собственно, разница! Разглядывая снующих по раскаленному песку ящериц, он не заметил, как Таня прошла мимо. Просто в какой-то момент его словно что-то толкнуло. Волошин поднял голову и не увидел на песке ни белого купальника, ни его хозяйки в воде. Ее легкая фигурка уже удалялась в сторону катера, едва заметная в полуденном мареве. Волошин, словно мальчишка, бросился ее догонять.
Они вернулись к катеру. Не было сил говорить. Да и говорить то было, собственно, не о чем. Все стало ясно без слов. Молча они вернулись в пансионат, молча обедали. Молча разошлись по своим комнатам.
Только рухнув в изнеможении на постель, Таня дала волю чувствам. Пережитое ею там, на пляже, под ярким солнцем в море, не укладывалось в сознании. Ни разу в жизни она не испытывала ничего подобного!
Ласковые, словно мамины руки, волны, что ласкали ее тело, как-то незаметно стали уверенными, мужскими. Сильными и требовательными, но в то же время нежными и осторожными. Так когда-то ее ласкал Андрей. Ее всегда смешил его простенький алюминиевый жетон на обычной цепочке. Невзрачная пластинка с набором цифр. Такой же, как у Волошина. Волошин! Это его руки! Это же он рядом с ней! Нежно поддерживает на воде. Его лицо так близко! Губы что-то шепчут. Слова, неслышные, но трогающие душу. Они проникают в нее! Заставляют быстрее биться сердце. Волнуют. Кружат голову. Таня каким-то краешком сознания понимала, что это недопустимо, но как же безумно хотелось, чтобы он был сейчас рядом. Чтобы его руки действительно касались ее… Нет! Нельзя! Необходимо запретить себе даже думать об этом! Только почему же так приятно принимать эти ласки? Почему хочется, чтобы это ощущение никогда не кончалось?
Прожив с мужем много лет, она даже не представляла, что может испытать такое! Да, когда-то давно им было хорошо вместе, но затем, постоянно останавливая себя, чтобы не показать, какое она испытывает удовольствие от близости, Таня добилась лишь легкой неприязни к самому процессу. Андрей каким-то образом почувствовал это. Долгое время пытался как-то расшевелить ее, но Таня отчаянно сопротивлялась, помня наставления матери. Неужели что-то такое она могла испытывать и с мужем? Холодным потом покрылось тело. Зачем?! Почему она сдерживала собственные чувства?! Ведь это так необыкновенно! Или же ей нужно было просто отдаться незнакомому мужчине, что оказался рядом с ней в этот момент? Нет! Таня не сожалела о том, что случилось! Пугало другое: она уже сейчас безумно хотела, чтобы это повторилось снова. Жаждала почувствовать его сильные и в то же время такие нежные руки, ощутить прикосновение его горячих губ к самым сокровенным, самым тайным местам своего тела. Андрей! Он так далеко, и его не вернуть! Все закончилось, так и не начавшись!
Таня пыталась запретить себе думать об этом, но сил остановиться просто не было. Испытанное наслаждение по-прежнему не давало покоя. Как же все-таки получилось, что она раньше ничего не знала об этом? Она вспоминала уговоры мужа. Как он долго пытался
Если после развода Таня начала сомневаться в правоте мамы, то сегодня она окончательно осознала, что все, что она ей говорила, – неправда. Мама лгала ей всю жизнь! Лгала, потому что не могла сказать ей правду! Правду, состоящую в том, что собственная жизнь не удалась по ее же вине.
Таня мало знала своего отца, родители развелись, когда ей исполнилось всего три года. Позже мать говорила, что жить с алкоголиком было невыносимо. Изредка отец навещал Таню, когда та уже жила с бабушкой. Он не оставлял впечатление ни алкаша, ни даже просто пьющего человека. Всегда выдержанный, корректный, вполне приличный мужчина. Несмотря на то что у него уже была другая семья, он по-прежнему любил Таню. Ему откровенно нравилось возиться с ней, баловать. Вот только мама почти всегда пресекала их встречи. Постепенно отец перестал приходить. Мама почти всю жизнь жила отдельно. Таня ни разу не задавала ей вопроса о том, почему она снова не выходит замуж. Считала это неуместным. Впрочем, мама все же вышла замуж за пожилого высокопоставленного чиновника.
Теперь Таня совсем по-новому оценила все высказывания матери, ее поведение, капризы. Просто она люто ненавидела мужчин как таковых. И не за мужчину она вышла, а за деньги! Внезапно, словно вспышка, вспомнился последний разговор с ней, перед самым отъездом, когда мать высказалась по поводу импотенции Андрея. Память как-то удивительно услужливо подбросила еще одно воспоминание. Первую размолвку Андрея с тещей. Это случилось вскоре после рождения сына. Мать приехала навестить их. Андрей, обычно гулявший с ребенком, остался готовить праздничный обед, а Таня отправилась на прогулку. Вернувшись спустя час, она обнаружила разгневанную мать и злого как сто чертей мужа. Что за прошедший час произошло между ними, она так и не узнала, но с того момента мать приезжать перестала, предпочитая приглашать дочь с внуком к себе. Андрей так ничего и не рассказал жене, но однажды, уже через несколько лет, высказался по поводу неугасимой сексуальности тещи и связанных с этим заморочках. Теперь образ матери окончательно померк в глазах женщины. Неужели она?…
Постепенно Таня немного успокоилась и, горько сожалея о загубленной молодости, что прошла под жестким материнским контролем, уснула.
Ей снилось синее море, белая яхта на волнах и самый лучший мужчина на свете за штурвалом. Хлопал на ветру парус над головой, соленые брызги летели в лицо. А он уверенно вел суденышко, одной рукой обнимая Татьяну, а другой удерживая штурвал. Совсем как в сказке!
– Мне интересно, что ты теперь скажешь? Зачем ты пришел? Ведь знал, что яйца оторву, и все же пришел! Как был ты дураком, Красавчик, так и остался! Я же тебе говорил, чтоб все было тихо! А ты снова облажался! Ладно бы один, так ты еще и двоих пацанов положил!
– Босс, я пытался вернуть деньги! – простонал Красавчик, корчась от боли.
– Плохо пытался. Да еще шухер навел! Больше тебе скажу, гонец от Цыгана был. Стрелку он мне забил. А мне еще жить охота. Так что извини, но твои яйца я ему отнесу, чтоб зла не помнил! – Повернувшись, сказал третьему: – Ты потом добей его, все одно не жилец.
Он достал телефон, но, так и не позвонив, сунул его в карман.
– Ты конкретно попала! Тебе не соскочить, ты врубилась? Словом, так! Скидываешь хату и, где хочешь, нарываешь остальные бабки. Пацана твоего подержу у себя. Если через месяц не вернешь, начну твоего сыночка по кусочкам тебе возвращать. У меня это просто! Каждый день по одному пальцу, кончатся пальцы, найду еще что отрезать. Но ты не ссы, я тебе его всего верну, себе не оставлю! Всего-то делов, что частями! Теперь проваливай, и не вздумай стукнуть! А то я нервный, могу и не ждать месяц! Завтра же ухо получишь. Сама посуди, на хера ему два уха? Одного хватит! И еще! Учителя своего не беспокой, у него и без тебя забот полно!