Я не желаю нагибать!

Беренцев Альберт

С другой стороны, в небе над городом, возле самых покрытых снегом горных вершин, и правда что-то летало. Какие-то далекие точки, причем летали они методично, кругами. Драконы что ли? Хрен знает, отсюда снизу не разглядеть.

К столице через поля вела широкая дорога, не асфальтированная, конечно, но идеально ровная. Таких ровных грунтовок я, если честно, в нашем мире не видел ни разу. Возможно они и существовали в других странах, но вот в России такую вряд ли найдешь.

Мы с Дар двинулись по этой дороге, и очень скоро нам раскрылся секрет

ухоженности этой магистрали. Мы наткнулись на свежую яму на дороге, довольно крупную, тут явно произошло какое-то ДТП, возможно не без участия магии. Судя по размерам ямы, тут вообще мог упасть дракон.

Но яму уже оперативно закапывали четверо пернатых зверолюдов. Зверолюды были высокого роста, вероятно самцами. Ноги у них были птичьими и когтистыми, на головах имелись громадные острые клювы. Зато руки у тварей были вполне себе человечьими: только рук у них было не по две, а по четыре у каждого. Так что каждый из пернатых орудовал сразу двумя лопатами, засыпая землей яму и ровняя её сверху грунтом.

Это определенно были рабы: об этом говорили и золотые ошейники, надетые на пернатых, и их крылья… Точнее, отсутствие крыльев. Было видно, что когда-то у этих тварей были крылья, но их отрезали, так что теперь у каждого из пернатых за спиной торчало по два отростка с уродливыми рубцами, оставшимися от человечьего ножа.

Очередное доказательство жестокости человеческой расы.

— Это парящщщ-щие, — шепнула мне в ужасе Дар, — Я слыхала истории о них, но раньше никогда не видела. Гордое горное племя!

— Ага, заметно, — хмыкнул я, наблюдая, как парящие орудуют лопатами, — Гордость так и прёт.

Парящие подозрительно поглядывали на нас с Дар, но когда мы подошли ближе, работы не прекратились. Зверолюды упорно делали вид, что не замечают нас.

— Здорово, орлы! — поприветствовал я парящих. Совесть кольнула меня, мол, издеваюсь над бескрылыми, но быстро утихла.

Орлы в ответ замерли на миг, отвесили мне едва заметные поклоны, а потом продолжили работу. Клюва никто из них при этом так и не раскрыл.

— Вы немые, что ли? — поинтересовался я.

Орлы снова не ответили. Но один из них вопросительно поглядел на товарищей.

— Буди, — сказал один из парящих, но не мне, а одному из своих.

Язык парящих напоминал птичий щебет, звуки в нём были такие, что их вряд ли смог бы выговорить даже дипломированный логопед. Тем не менее, я этот язык понимал, моя способность к игнорированию лингвистического барьера работала бесперебойно.

— Кого вы собираетесь будить? — спросил я орлов.

Я забеспокоился. Что, если город сторожит от чужаков какое-нибудь чудовище, и эти рабы-орлы сейчас разбудят его?

Чудовище и правда тут было. Правда, оно оказалось не настоящим монстром, а просто лесополосным чудовищем. Типа тех, которых полно у нас в России в лесополосе каждую пятницу вечером.

Из окружавших дорогу пшеничных полей вылез какой-то бородатый алкаш: один из орлов пошёл и растолкал

его, чему алкаш был явно крайне недоволен. Одет человек был богато, но неряшливо. В руке он держал литровую бутыль какого-то пойла. Первый мой сородич, первый человек, которого я встретил в этом мире! Честно сказать, я не такой представлял себе эту долгожданную встречу…

Парящий, разбудивший пьяницу, молча указала на меня алкашу одной из своих четырех рук.

— Да вижу я! — выругался бородатый любитель выпить, — Давай, возвращайся к работе, падаль!

Алкаш пнул парящего, и тот поспешил снова схватиться за лопату. Точнее, за лопаты, ибо копал он сразу двумя.

— Здравствуйте, — вежливо поприветствовал я бородача, — Ваши сотрудники почему-то отказались со мной говорить…

— Верно, — подтвердил пьяница, прикладываясь к своей бутыли, — Парящие в принципе не говорят с людьми. Слишком гордые ублюдки. Работу-то они работают, особенно, когда подрежешь им крылья, а вот говорить отказываются. Только друг с дружкой щебечут, но с человеком — никогда. Впрочем, мне-то нахрен не надо, чтобы они болтали. Копают — и слава богам, а большего от них не требуется. Тем более что я их языка всё равно не знаю. А по-человечьи они не говорят. Им устройство клюва не позволяет. Гы!

Пьяница еще раз приложился к бутыли, потом отёр бороду и поморщился — мужику явно было нехорошо от того, что его сон так бесцеремонно прервали:

— Ты кто такой-то? Явно не местный.

Говорил мой собеседник, разумеется, не по-русски. Язык местных людей был странным, в нём как будто было что-то семитское или даже кавказское, но я понимал всё без проблем. И тем более мог говорить на этом языке. После общения на орочьем и рептильном, напрягающем мышцы горла так, как им напрягаться не предусмотрено, говорить на человеческом языке было даже приятно.

— Я Виктор, — представился я, — Да, я не местный. И я… хотел бы видеть Императора.

Моя просьба наверняка прозвучала слишком дерзко. Вряд ли можно вот так припереться в столицу и потребовать аудиенции с правителем людей, особенно если ты хер с горы вроде меня…

— А почему ты решил, что Император захочет тебя видеть? — поинтересовался мой собеседник, хохотнув.

Сам он так и не представился, но мне, честно, было плевать, как его зовут.

— Я пришёл из другого мира, — пояснил я, — Думаю, что это достаточная причина, чтобы Император захотел меня видеть.

Я думал, что сейчас пьяница поднимает меня на смех, но мой собеседник неожиданно понимающе кивнул:

— Из другого мира говоришь? Хм… Пожалуй, ты прав — причина достаточная. Хотя я, признаться, подумал, что ты из Амротс-форта.

— Откуда?

— Из Амротс-форта. Это на юге. Я слыхал, что люди там совсем обленились, они себе даже одежду уже не шьют, за них всё делают ящеры-рабы. А ты просто одет, как ящер, да еще и таскаешь с собой одну из них, вот я подумал… Слушай, а эта ящерка — твой телохранитель?