Я – неандер
Шрифт:
А вот этой ночью, построив походный чум, обложив его кусками снега, так что ветер не продувал и внутри благодаря моей печке было тепло, я наконец дорвался до «сладкого»…
Снегопад шел два дня, но нам было чем заняться, так что время пролетело незаметно. Я отрывался не просто за время попадания, а еще и за время до попадания…
28
И вновь летим по льду со средней скоростью в тридцать пять километров в час. Ветер радует, как и солнечная погода. Настроение приподнятое, ну
Немного напрягает собственно поиск месторождения, увы, но где оно конкретно находится я не в курсе. Знаю, что река Кондома с южного направления делает резкий поворот на восток, при этом горы вокруг должны вырасти раза в полтора-два, а еще где-то километров через тридцать по прямой находится нужное мне таштагольское месторождение железа.
Правда если по прямой до этого поворота от слияния Томи с Кондомой сто шестьдесят-двести километров, то с учетом речного русла изгибавшегося многочисленными поворотами с глубокими петлями, этот путь удлинялся как бы не в двое и занял у меня два с половиной дня пути.
Но вот и поворот, я даже не сразу понял, что это он. Горы подросли как-то незаметно для глаза и лишь когда осознал, что Солнце слишком уж долго светит справа, дошло, что я практически на месте.
А как понял, сразу же остановился. А то как бы не проскочить нужный район.
По-хорошему, чтобы не пропустить нужное место, мне надо весь этот отрезок до того участка, где Кондома вновь резко поворачивает на юг, пройти пешком внимательно осматривая берег. Не так уж и много там надо прошагать, километров двадцать, ну пусть еще десять с учетом извивов.
Проблема в том, что я ни разу не геолог, то есть я конечно знаю, как должна примерно выглядеть руда, конкретно таштагольского месторождения, но вот так, чтобы посмотреть на гору и определив какие-то там признаки сказать: «ага, вот здесь у нас должно быть месторождение», то нет.
Что до таштагольской руды, она состоит в основном из магнетита, с добавками из мушкетовита и гематита. Выглядит как черный камень, который если расколоть, то сколы будут поблескивать.
Для меня эта руда хороша именно тем, что содержание железа в ней от сорока до шестидесяти процентов при этом не содержит в себе вредных примесей вроде той же серы. То есть фактически эта руда не нуждается в процессе дополнительного очищения и обогащения, руду можно сразу закладывать в плавильную печь и получить высококачественный продукт. Чего только стоит тот факт, что из нее делали бронесталь для выпуска танков во время ВОВ и этот факт отмечается особо.
Проблема в поиске образцов для меня заключалась еще и в том, что, во-первых, прибыл я сюда зимой и все укрыто толстым слоем снега, а во-вторых, горы тут плотно поросли лесом. То есть имеется сразу два препятствия тому, чтобы образцы руды были найдены методом спотыкания, то есть шел-шел, споткнулся об булыжник и в следующий момент после непроизвольного матерка из-за ушибленного пальца, воскликнул: «оба-на, ты-то мне и нужен!»
Копать надо. Сначала снег, потом
Во еще незадача, сколько смотрю, не вижу нигде скального обнажения породы. Не везет, так не везет. Похоже, придется уезжать и возвращаться сюда летом уже на лодке.
Но так не хочется, если честно. Мне ведь не так уж и много железа для жизни надо…
Так, подумал я, надо воспользоваться мудростью вождя мирового пролетариата, а именно воплотить в жизнь его фразу: «мы пойдем другим путем». Грунт во время сезона дождей не могло где-нибудь не размыть со всеми так сказать вытекающими, значит мне нужны овраги пусть и занесенные снегом, расчищу, а еще лучше ручей.
И тут мне наконец повезло, как по заказу, километров через пять пешего пути, нашелся впадающий в речку ручей, а что еще прекраснее, практически не закрытый льдом и дно у него не илистое, а каменистое.
Да это просто праздник какой-то!
И в этом я убедился, пройдя всего двадцать метров вверх по течению — обратил внимание на булыжник черного цвета размером с детский кулак. Я его конечно тут же достал и разбил обычным серым валуном.
Оно! Скол имел характерный блеск, плюс внутри были какие-то золотистые включения, не то тот самый мушкетовит, не то гематит, или еще что-то, не разбираюсь от слова совсем.
— Есть!
Подхватив ошарашенную Быструю Медведицу закружился с ней на руках.
— Ищем вот такие камни! — показал я свою находку жене.
— Хорошо…
Камней в ручье оказалось довольно много, в основном мелких, размером с палец, но попадались и булыжники с два кулака.
Прошли наверное пару километров этого ручья, как железная руда резко перестала попадаться. К этому моменту собрали килограмм пятьдесят, складывали их кучками вдоль ручья, чтобы потом собрать все на обратном пути.
Посмотрел на склон пройденной горы и сразу понял по облезшему южному скату, что именно она является источником руды, ибо присутствовало то самое скальное оголение, что я высматривал со стороны реки. Видно, что перенасыщенный от влаги грунт просто слез с крутого склона горы селевым потоком.
Несложно догадаться, что вода ранней весной или поздней осенью попадая в жидком виде в расщелины, замерзала, расширялась и тем самым откалывала куски породы. Камни во время очередного ливня смывались в ручей.
Я естественно не удержался от того, чтобы взобраться наверх и посмотреть все более тщательно. Ну что сказать, жила тонкая с ладонь высотой, ну так и месторождение считается глубокого залегания. Я это и так знал. Но мне этого, на всю оставшуюся жизнь хватит с лихвой.
Именно здесь среди груды пустой породы, добрал основную часть руды.
Увидел, что жена что-то увлеченно разглядывает.
— Что ты нашла?
Быстрая Медведица показала свою находку.
— Вот… красиво…
Я мысленно усмехнулся, глядя на ее вид, подумав, ты еще скажи: «моя прелесть!»