Я никогда не...

Шепард Сара

Мистер Мерсер отвернулся обратно к мотоциклу.

– Здесь беспорядок, - наконец, сказал он.
– Может, ты сможешь мне помочь что-то выкинуть и разложить остальное на свои места.

– Хорошо.

Эмма вытащила из коробки на ближайшей полке большой черный мешок для мусора. Она осмотрела гараж, удивившись, что у нее и мистера Мерсера есть что-то общее. На стене висел потрепанный постер Гибсон Лес Пол огненного цвета - одной из любимых гитар Эммы, когда у нее был период «хочу играть в группе». Также в рамке висел перепечатанный, любимый Эммой, неточный газетный заголовок - «Дьюи победил Трумэна».

А слева от полок с оборудованием для машинных деталей и гербицидом была маленькая полка с изорванными горячо-любимыми детективами в мягком переплете, многие из которых Эмма также жадно поглощала. Она удивлялась, почему они не стоят на встроенных полках в главном доме. Было ли миссис Мерсер стыдно за то, что ее муж не интересовался литературой? Или это был отец, который придерживался своей собственной позиции в своем личном пространстве?

Эмма никогда не встречала своего собственного отца. Когда она ходила в детский сад, много отцов приходили в класс и рассказывали, чем они занимаются по жизни; здесь были врач, мужчина, которому принадлежал магазин с музыкальными инструмнтами, и шеф-повар. В тот день Эмма пришла домой и спросила Бекки, что делал ее отец. Бекки опустила лицо и выпустила сигаретный дым через нос.

– Это не имеет значения.

– Можешь сказать, как его зовут?
– настаивала Эмма, но Бекки не отвечала.

Вскоре после этого разговора, Эмма вступила в ту фазу, когда притворялась, что те несколько мужчин, которых они повстречали в своих бесконечных путешествиях - Бекки никогда не могла долго задерживаться на работе - могли тайно быть ее отцами. Реймонд - кассир на автозаправочной станции, который к ее покупке дал несколько бесплатных ирисок Тутси-роллс. Доктор Норрис, врач отделения экстренной медицинской помощи, который зашил ей колено, когда она упала на детской площадке. Эл - сосед по площадке, который махал ей рукой каждое утро. Эмма представляла, как один из этих мужчин поднимал ее, качал на руках и водил в местное кафе «Молочная королева». Но этого никогда не происходило.

На меня нахлынул шквал мгновений: мы с отцом сидим за столом в блюзовом клубе и слушаем какую-то группу. Мы с отцом на горной тропе с биноклями у глаз, наблюдаем за птицами. Я падаю с велосипеда и бегу домой в поисках отца, чтобы он меня утешил. Я чувствую, что в какой-то момент жизни у нас с отцом возникла особая связь. Внезапно из-за того, что увидела Эмма, я почувствовала себя счастливой, имея все эти воспоминания. Но сейчас мой отец даже не знал, что меня нет.

Эмма склонилась к мотоциклу, осторожно его рассматривая.

– Почему переключатель передач не на той стороне?

Мистер Мерсер удивленно посмотрел на нее, будто Эмма неожиданно начала говорить на суахили.

– На самом деле, нет. Это британский мотоцикл. До 1975 года рычаг переключения передач размещался с правой стороны.
– Он неловко рассмеялся.
– Я думал, что твой интерес к машинам закончился на Вольво 1960.

– Да ладно, я просто где-то читала об этом, - защищалась Эмма.

У одной из ее приемных семей, Стаки, была машина, с которой у них постоянно возникали проблемы, и ответственность за то, чтобы узнать, как ее починить, так или иначе падала на Эмму. Она общалась с механиками на местной заправочной станции, и они научили ее, как поменять шину, проверить масло

и заменить различные жидкости и запчасти. У владельца заправки, Лу, был Харлей, и Эмма крутилась вокруг него, пока он чинил его, помогая время от времени. Лу проникся к ней симпатией и стал звать ее «маленькой грязной обезьянкой». Он сказал, что если она когда-нибудь захочет обучиться механике, то его двери всегда для нее открыты.

Я улыбнулась. Теперь у нее был карьерный путь. Но меня впечатлило, какой изобретательной она была. Как когда-то вечером Итан сказал: «Кажется, ничто не может сломить ее».

– У Тайера был мотоцикл Хонда, да?
– спросил мистер Мерсер.
– Ты же не ездила с ним на нем?

Эмма пожала плечами, при имени Тайера у нее по коже пробежали мурашки. На прошлой неделе Эмма узнала, что Лорел и Тайер быи лучшими друзьями, и ни для кого не было секретом, что Лорел была влюблена в него. Но она также обнаружила, что как минимум Тайеру нравилась Саттон.

Я отчаянно попыталась вспомнить, что Тайер значил для меня. У меня перед глазами возникло, как мы вдвоем стоим на школьном дворе, Тайер держит меня за руки и что-то говорит извиняющимся голосом, я пытаюсь вырвать руки и что-то шиплю в ответ, мои слова жестокие и обидные. Но потом воспоминание обрывается.

Мистер Мерсер опустился на перевернутый ящик из-под молока.

– Саттон... Зачем ты сегодня украла?

Эмма провела пальцами по переключателю. Потому что я пытаюсь раскрыть убийство вашей дочери. Но она лишь ответила:

– Мне очень жаль...

– Это из-за того... что происходит дома?
– резко спросил мистер Мерсер.

Эмма моргнула, повернувшись лицом к мистеру Мерсеру.

– В смысле?

Неожиданно у нее в голове сформировался новый список «Странные вещи о новой семье, которые ты не знаешь, но должна знать». Душевные разговоры с отцом, с которым ты познакомилась всего две недели назад, будут первыми в этом списке.

На лице мистера Мерсера появилось сердитое выражение «пожалуйста, не заставляй меня объяснять».

– Я знаю, что нужно многое принять. Знаю, что для тебя произошло много... изменений.

«Гораздо больше, чем вы думаете», - мрачно подумала Эмма.

Мистер Мерсер многозначительно посмотрел на девушку.

– Я хочу знать, что ты чувствуешь. Я хочу, чтобы ты знала, что можешь поговорить со мной. Обо всем.

Кондиционер вздрогнул и замолчал, и в гараже воцарилась оглушительная тишина. Эмма пыталась сохранять спокойствие. Она понятия не имела, как ответить на его вопрос, и на мгновение подумала рассказать ему всю правду. Но потом она вспомнила угрозу убийцы Саттон: «Если ты кому-нибудь что-нибудь скажешь, то будешь следующей».

– Хорошо... Спасибо, - неловко произнесла Эмма.

Мистер Мерсер вертел в руках гаечный ключ.

– А ты уверена, что украла не для того, чтобы, ну, быть пойманной?

Я внимательно взглянула в честные голубые глаза отца, и на меня неожиданно обрушилась вспышка голосов и обвинений, витающих в воздухе. Я увидела себя, бегущую по пустым железнодорожным путям, услышала сердитый голос отца, зовущего меня, и почувствовала слезы, текущие по лицу.

Когда Эмма не ответила, мистер Мерсер отвел взгляд, встряхнул головой и швырнул на испачканный маслом пол скомканную желтую тряпку.