Я обязательно спасу Тот

Соколенко Мария Павловна

– Привет, цыпочка.
– ухмыляется он золотыми зубами. Я улыбаюсь в ответ и подхожу ближе.

– Прокатишь?

– Да без проблем, залезай.

Мелани Камбелл

У каждого своя трагедия. Однако порой мне кажется, что у Брук Дженкин нет своей. Все её "трагедии" со временем канули в лету после побега из Дома, и это почему-то меня расстраивает. Меня удручает то, что Брук стала такой беззаботной, но в то же время дерганной, резкой, будто бы готовой броситься на человека

в любую минуту. Даже если этот человек - её друг, брат или отец.

Я наблюдаю за ней из окна.

Брук познала свою сексуальность с Бьянкой, а сейчас активно пользуется этим.

Мерзость.

Я отворачиваюсь, брезгливо поморщившись. Перед глазами застыла улыбающаяся Брук, взбирающаяся на мотоцикл, и отвратный грязный байкер, глазеющий на её бедра. За Брук я не боюсь - она сможет постоять за себя даже в том случае, если все эти байкеры набросятся на неё разом. Черт возьми, это так ужасно. Так чертовски погано.

Был бы у меня номер Эвана, я бы набрала его. Умоляла бы, чтобы он приехал, взял Брук за шкирку и наконец вправил ей мозги. Мне всё равно каким образом, но её нужно образумить, помочь ей вернуть себя прежнюю. А Майклсон как никто другой понимает как это сделать.

Да, мне определенно нужен его номер. Эван точно поможет ей. Но... Что мне мешает? Руки будто не слушаются, когда глубокой ночью я подбираюсь к вещам уже спящей Брук и беру её телефон.

Любимый.

Меня сейчас либо стошнит, либо я разрыдаюсь.

Брук подписала Эвана "любимым". Все имена контактов увенчаны смайликами или значками, а Майклсон у неё просто любимый. Странно, но я понимаю это сразу, а позвонив по указанному номеру из туалета и услышав сонное "Да?" с характерной хрипотцой я окончательно убеждаюсь в своей правоте. И сбрасываю.

Прижав телефон к сердцу, я возвращаюсь в номер и падаю на постель. Брук дергается во сне, жмурится и резко переворачивается на другой бок, а я пялюсь на сохраненный номер и ни о чем не думаю.

Почему я не сказала ему? Почему промолчала, хотя понимаю, что так я только помогу подруге? Черт его знает.

Постараюсь справиться с сумасшествием подруги своими силами. А там уже посмотрим.

Брук Дженкин

Брикман оказался той ещё свиньей. В его подчинении находится небольшая банда байкеров, а ещё он занимается перевозом живого товара. Я не рассчитывала узнать об этом так скоро, но мне буквально на следующий день знакомства предлагают поработать у них, следя за маленькими девочками, которых они готовят к совершенно взрослой работе.

Все они очень маленькие, половина из них - славянки, парочка американок, три азиатки. От страха они боятся и слово сказать, всё время ходят, поджав плечи, и тихо плачут, когда очередной байкер лапает их за худые бедра и плоские груди.

Сейчас это делает зам Брикмана. Я смотрю на это с плохо скрываемым отвращением, руки так и чешутся выпустить в это отвратное рыло всю обойму, но нельзя - босс слишком хорошо платит. Хотя, если подумать, денег у меня и так достаточно, но одним выстрелом я подпишу

себе смертный приговор. Вокруг - одни здоровые мужики. Пожалуй, если меня не убьют, то по меньшей мере пустят по кругу. А этого я не хочу ещё больше, чем смерти от руки такого урода.

– Они красивые. Как на заказ.
– ухмыляется Брикман, вплотную подходя ко мне сзади и с пошлой усмешкой наблюдая, как его зам лезет под юбку плачущей девочке. Сам босс возбужден - его ширинка упирается мне в поясницу. От этого меня начинает мутить.

– Они и есть заказные, разве нет?
– фыркаю я, закуривая. Босс кивает и наклоняется, укладывая ладони мне на талию.

– Но с тобой они никогда не сравнятся, Кристина.

– Я знаю.
– запросто отвечаю я. В моей голове возникает четкий план. Нельзя упускать момент.

Я, сглотнув ком в горле, укладываю ладонь на пах босса. Тот шумно вздыхает. Его ладони сжимаются сильнее.

– Пойдем в машину.
– шепчу я. Брикману, как дрессированной псине, хватает одной команды, чтобы потащить меня в небольшой фургон. Он толкает меня на не застеленную грязную кровать, быстро расстегивая свою ширинку.

– Раздевайся, чего ждешь.
– пыхтит он. Я, вопреки его словам, неторопливо расстегиваю свою рубашку и снимаю её, затем маня мужчину пальцем. Тот, оскалившись, наползает на меня.

– Я хочу сверху.
– говорю я. Брикман не перечит - послушно переворачивается пузом вверх, я усаживаюсь на его бедра и тянусь вниз, чтобы якобы расстегнуть свои шорты. Но при виде обыкновенного охотничьего ножа мужчина застывает на месте. Рывок - и из его горла водопадом хлещет кровь, а я быстро поднимаюсь на ноги и утираю попавшую на меня кровь краем одеяла. Накинув рубашку и застегнув её, я прячу нож и выхожу из фургона, будто ничего не произошло.

– Брикман сказал отвезти девочек на вторую точку.
– говорю я, отрывая зама от своего занятия. Девочка смотрит на меня полными испуга и мольбы глазами.

– Я с тобой.
– говорит мужчина, обтирая влажные пальцы о брюки.

– Ты за рулем.

Он садится за руль, я - рядом. Выехав на дорогу, мы уже не слышим, как из фургона доносятся чьи-то крики.

– Ты бы и сама могла стать шлюхой. Личико хорошее, правда, фигурой не вышла, но это по*ер. Долгов у тебя нет, вся выручка будет твоей. Ну, там малую часть платить нам придется. Вообще фигня.
– говорит зам, махнув рукой.
– Да и судя по тому, с каким возбужденным лицом ты вышла из фургона, у тебя рабочая...

– Левая рука.
– смеюсь я, всаживая нож в пах зама и прокручивая его. Мужчина вопит, руль выскальзывает из его рук. Я не могу прекратить хохотать, ударяя жертву ножом снова и снова, снова и снова, пока он не вываливается на дорогу, а я не пересаживаюсь на его окровавленное сидение, вжимая педаль газа в пол.

Добравшись до тихого района города, я выпускаю девочек на свободу и протягиваю им выпавший из кармана зама телефон, чтобы они смогли вызвать полицию.

– И запомните.
– шепчу я.
– Меня вы никогда не видели. Забудьте о произошедшем и никогда не вспоминайте.