Я, он, она и другие, или Почти детективная история, полная загадок, всеобщей любви и моей глупости
Шрифт:
– Вода немного согрелась. Думаю, не замерзнем. Такой август теплый стоит, как по заказу. Пошли.
Она подвела меня к одной из дверей и открыла ее. Мы прошли по узкому коридорчику к еще одной, более основательной двери, вероятно, черному ходу. Маня распахнула ее, и мы оказались во дворе за домом. Прямо перед нами внезапно возник небольшой бассейн, наполненный сверкающей на солнце и отражающей синий цвет неба водой. Маня наклонилась и потрогала воду рукой.
– Нормально, можно купаться. Я буду безо всего. Ты тоже, если хочешь. Здесь никого нет, не бойся.
Она сбросила халат и нагишом плюхнулась с невысокого бортика в бассейн, подняв
– Ой, как хорошо. Здорово! Немного прохладно, но я обогреватель пока не выключала, сейчас станет комфортнее. Давай, Аленька, прыгай, поплескаемся перед завтраком. Взбодримся немного.
Застывшая, как статуя, я стояла у бортика, судорожно сжимая в руках пакет с шампунем.
– Ну что же ты? – позвала Маня и окунулась с головой. – Ты такая бледная. Может, у тебя месячные?
– У меня нет месячных, – тихо ответила я пересохшими губами. – Я просто боюсь захлебнуться.
– Да ты с ума сошла! Здесь в самом глубоком месте не больше двух метров. Обычный лягушатник. Не бойся.
– Маня! Я боюсь не воды… Я боюсь захлебнуться от зависти, – честно призналась я. И это было действительно так. Я завидовала безмерно, безгранично. Почти смертельно… Чувство, которое я больше всего ненавидела в других, захватило меня полностью, перекрыло все остальные чувства и превратило в низкое, примитивное и злобствующее существо. Я завидовала первый раз в жизни. Но зато как!…
Маня выскочила из бассейна, как дельфин, и, обхватив мои плечи мокрыми большими руками, сильно прижала к своему рыхлому телу. Меня немного успокоило то обстоятельство, что без корректирующего белья она не казалась такой уж безупречно стройной и юной. И все же слезы непроизвольно потекли из моих глаз, уничтожая меня как личность и как самодостаточную женщину.
– Аленька, милая, да что ты? – Маня гладила меня по голове, тоже готовая расплакаться. – Да что ты? Такая стройная, умная, смелая… У меня никогда не было подруги красивее и успешнее тебя. Смотри, как все здорово у тебя сложилось в жизни. Ты самостоятельная, никто тебе не мешает…
– Лучше бы мешали, – рыдала я. – Никому я не нужна со своей самостоятельностью. Я даже замужем никогда не была. Ууу… Думаешь, легко всем объяснять, что и так хорошо? Ничего не хорошо, понятно тебе это? Ты не понимаешь и никогда не поймешь. Ты такая счастливая, такая везучая. Ууу…
У меня началась самая настоящая истерика. Понимая, что теряю не только лицо, но и, возможно, доброе отношение лучшей подруги, я, не переставая, рыдала на ее плече и не могла остановиться. Никогда бы не подумала, что могу так расслабиться. И так расклеиться. Как у неизвестного мне пока Алика почва зыбкой трясиной уходила из-под ног, превращая меня в маленькую, несчастную и капризную девочку, которой вовремя не купили новую куклу.
Со стороны мы обе, вероятно, представляли весьма двусмысленную картинку. Две обнявшиеся рыдающие дамы постбальзаковского возраста, одна из которых, причем, совершенно обнаженная.
– И ты еще не встретила меня вчера, – продолжала я, жалобно всхлипывая. – Как ты могла? Я же чуть не погибла ночью, представляешь? Я на маньяка нарвалась, чуть ноги унесла. Меня хотели изнасиловать и убить. А ты даже не волновалась! Подруга называется. Ууу… Ууу…. А еще дикарь этот, маленький Маугли с его «бе-бе-бе»… И бандиты на перекрестке. Ууу…
Маня отстранилась от меня и сильно встряхнула за плечи.
– Что ты несешь, Аля? Какие бандиты, маньяки, какие Маугли? Ты что? Успокойся. Ну, извини, что не встретила.
Видя, что уговорами не помочь, Маня вырвала из моих рук пакет, отбросила его на плиточную дорожку и резко толкнула меня в бассейн. От неожиданности я резко ушла под воду, потом вынырнула, глотнула воздух широко раскрытым ртом, бросила на Манечку бешеный взгляд и снова погрузилась на двухметровую глубину. Как ни странно, такой странный поступок подруги в совокупности с прохладной водой моментально привел меня в чувство. Все еще продолжая барахтаться в бассейне в отяжелевшем велюровом костюме (тоже Франция, между прочим), то погружаясь в воду, то выныривая на поверхность, я уже не плакала и даже не всхлипывала. Все оставшиеся чувства были направлены сейчас на Маню, которая вслед за мной бросилась в бассейн и сейчас чуть поодаль с интересом наблюдала за моими маневрами.
– Ну, погоди, подруга! Получишь ты у меня по полной программе, – в очередной раз высунув голову из воды, прокричала я и погрозила ей кулаком.
– Ага, ага… получу. Ты только сначала выплыви. Да я тебя одной левой! Ты знаешь, какие тяжести мне приходится поднимать? Рыдает она тут! Успокоилась немного? Ну вот, а теперь можно и поговорить.
Я уже освоилась с положением русалки, подплыла к бортику и ухватилась за него обеими руками. Неподалеку от меня красиво качались на воде два новых домашних шлепанца. Не долго думая, я схватила один из них и бросила в Маню. Подруга ловко увернулась от него, подхватила другой шлепанец и совершила ответный бросок. Так, смеясь и перебрасываясь тапками, мы перемещались по всему бассейну, поднимая тысячи брызг и заливая дорожки вокруг. Наконец Маня сдалась и попросила перемирия. Мы подплыли к металлической лестнице, прислонились спинами к бортику и легли на воду, болтая невесомыми ногами. Теперь я не могла остановиться уже от смеха. Успокаиваясь немного, я поворачивалась к Мане, встречала ее невинный взгляд, и мы снова покатывались со смеху. Сейчас Манечка стала очень похожей на саму себя в молодости. Без косметики, без тщательно уложенной прически и французского костюма, она лишилась и представительности бизнес-леди, и статуса четырежды замужней женщины.
– А ты помнишь, как мы по рынку на Динамо гуляли лет двадцать назад? – сквозь смех проговорила Маня. – Остановились у одного киоска просто так, посмотреть, а продавец-дядька говорит мне: «Женщина, возьмите себе сарафанчик джинсовый».
– А ты так серьезно отвечаешь: он мне немного не по возрасту, – подхватила я.
– А он тогда говорит: «Так вы дочке возьмите, будет в школу весной ходить» и на тебя показывает. А мы тогда от смеха пополам сложились, ведь мы-то ровесницы, а не мама с дочкой. Но ты просто всегда так хорошо выглядела. Всегда! Такая порода чувствуется: и фигура, и талия, и лицо. Не то, что я – мешок мешком.
– Да нет, – возразила я. – Про таких, как я, говорят, маленькая собачка до старости щенок. А представляешь, как я буду выглядеть лет через десять? Пионерка с лицом пенсионерки. Ужас! А ты хоть и в теле, но зато женщина без возраста. Тебе всегда будет тридцать. И сейчас и через десять лет, и через сорок.
– Да на что мне тридцать? Я на пенсию хочу. Хочу, чтобы мне место в автобусе уступали.
– А на что тебе в автобус садиться, у тебя же «мерседес» есть?
– А, может, я себе автобус куплю, откуда ты знаешь? Мне же деньги девать некуда.