Я пас в СССР! 2
Шрифт:
Ну спасибо — успокоил. Домой вернулся как раз вовремя — по телевизору вышла в эфир новая передача «Экономика по-русски» с молодым ведущим, в котором я с большим удивлением узнал Хазина.
— Здравствуйте, уважаемые телезрители! — Объявил Михаил Леонидович, снял и протер очки, затем вновь водрузил их на переносицу и доверительно продолжил. — Я совсем не экономист, до недавнего времени работал в институте физической химии. Но сейчас мы вместе с вами разберем по полочкам: что за экономические реформы предлагала нам партийная элита, чем они вредны для нашей экономики и какие действительно нужны преобразования для эффективного оздоровления плановой экономики. И попрошу вас:
Следующие полчаса Хазин весьма убедительно и на пальцах растолковал сложившуюся ситуацию в экономике, успокоил, что препятствий индивидуальному предпринимательству не будет, особенно в сферах сельского хозяйства и услуг. Семейным предприятиям вроде небольших кафе и ресторанчиков преград не будет, а вместо принятого драконовского налога в шестьдесят пять процентов на доход — введут вменяемую тарифную сетку. А вот кооперативы, занимающиеся перепродажей или скупающие сырьё по государственным ценам и продающие производимую продукцию уже по рыночным — подвергнутся самому пристальному вниманию со стороны компетентных органов. Про внешнюю торговлю рассказывал мало, но одно было ясно — монополия государства на неё будет возобновлена в полном объёме. Особо посоветовал обратить внимание желающим заняться предпринимательством на заброшенные деревни и хутора, пообещав со стороны государства полное содействие в их возрождении: от беспроцентных ссуд и кредитов до строительство дорог и инфраструктуры, включая электрификацию и газификацию.
— Вражеские голоса разносят грязные инсинуации, — Михаил Леонидович доверительно склонил голову. — что у нас государственный переворот и массовые репрессии, чуть ли не второй тридцать седьмой год. Уверяю вас — это не так. И в качестве десерта, держите: в планах нового руководства — создание безвизового режима со странами Совета экономической взаимопомощи; это вдобавок к всемерному развитию сферы внутреннего туризма и поощрения частной инициативы для тех, кто примет участие в этих проектах. И для наивных мечтателей, грезящих о капитализме и западном мире, тоже хорошие вести: препятствий для поездок за границу станет меньше, как и препон для тех, кто не может найти себя в социалистических странах. А по Центральному телевидению выйдет новая передача «Как стать миллионером», где съемочная группа будет отслеживать судьбу тех, кто решит бросить всё и начать с ноля на западе. Обещаю — вас ожидает много интересного, срыв покровов и разрушение иллюзий гарантирую…
Какой-то насыщенный день выдался, а если вчерашние приключения добавить, то голова кругом идет. И это у меня, привыкшего к информационным атакам и кликбейтным заголовкам двадцать первого века, без регистрации и смс. А каково приходится хроноаборигенам — остается только догадываться. Взял пульт от видика и отключил запись на видеокассету — пусть мама с Максимом вечером смотрят. А сам отправился спать, хватит на сегодня впечатлений, завтра первый экзамен…
Глава 9
Глава 9.
— Утро красит нежным светом стены древнего Кремля! — Декламировал я по дороге в школу, шествуя туда под руку с Леной. Первый экзамен наконец-то, сдать бы их все скорее и прощай, школьные годы чудесные. Всего-то восемь — ЕГЭ нервно курит в сторонке. — Бля! Деревня, шагу не ступить, чтоб на коровью лепешку не напороться!
— Не деревня, а село! — Тоном будущей учительницы поправила моя спутница. — Вань, а ты слышал, что хотят церковь реставрировать? Раз уж клуб новый построили, да и вообще… Я комсомолка, конечно, но венчание в церкви, в белом подвенечном
Оттирая ботинок о придорожную траву, пробормотал, что пусть хоть что восстанавливают, лишь бы не барщину и продразверстки. А то любит у нас народ из одной крайности в другую бросаться и с особым упоением то отрекаться от прошлого во имя светлого будущего, то наоборот — вспоминать давно забытое старое. Интересно, как там казачество — возрождается? У нас ведь тоже на Урале казаки были, могут и повторить увлекающиеся личности. Ладно, чего это разворчался, казачество — не самая плохая идея, всё лучше ролевиков или того, боже упаси, квадроберов.
Хотя, если говорить начистоту, столько квадроберов, как в СССР, я больше нигде не встречал. Правда, активизируются они только по праздникам и обитают на детских утренниках и в актовых залах школ, по газонам не бегают. Зайчики, лисички, волки и медведи — несть им числа. Ну и не такие агрессивные, как в мое время — не рычат и не лают, видимо, отсутствие специализированных кормов для животных играет роль…
На школьном крыльце уже толпились соученики, а от угла школы, за которым вечно то драки устраивали, то курили, трудовик гнал компанию нескольких наших одноклассников, из бедовых. Не иначе как решили успокоить нервы никотином — экзамен-то несколько часов будет длиться, а выйти можно ненадолго только в туалет. А у нашей директрисы, Ларисы Максимовны, несмотря на её любовь к поэтам Серебряного века и к запрещённой советской цензурой литературе, не забалуешь. Вот и решили пацаны надышаться перед смертью, то есть экзаменом, и нарвались: теперь всё — трудовик явно не просто так пришел, будет дежурить, и горе курильщикам, вздумай они использовать туалет не по его прямому назначению…
— Иван! — Неожиданно обратился ко мне наш трудовик, который после открытия при школе вначале кооператива по выпуску трубок, а затем — мини-цеха по сборке мебели, даже пить в прежних масштабах бросил. И физрука-НВПешника привлек к нашей деятельности (а что, я тоже посильно участвовал, не столько из-за материальной заинтересованности, сколько из любви к экспериментам, да и скучно сидеть на жопе ровно: где советом, а где связями помогал и руки прикладывал). — Ты ведь сейчас при теплицах зимних подвизаешься, с Василием Федоровичем ручкаешься, есть у меня к тебе разговор деловой. Ты там кем, кстати, устроился — начальством небось?
— Пока что, судя по происходящему, прислугой за всё, некем командовать. — Выложил всё как есть.
— Это же замечательно! — Расцвел трудовик и тут же, видя, что я его радость не разделяю, поправился. — То есть плохо, конечно, но для школы и учеников — хорошо! Я тут подумал, ну вот что с этой школьной отработкой делать, опять заборы красить? У меня помимо рукастых, что мебелью занимаются, ещё куча оболтусов, у которых сил и энергии хоть отбавляй, а применить их некуда. А дети, у которых избыток свободного времени и недостаточная физическая нагрузка, сбиваются в стаи, уходят в ближайшие леса и овраги брагу пить. Поговоришь с Федоровичем, нужен ведь тяжелый и неквалифицированный труд, хотя бы пока стеклить не начали?
— А чо, поговорю! — Повеселел и я, действительно ведь, со всем происходящим — работать некому, завал у нас, и график работы идет по известному месту. — На лето точно рабочая сила пригодится! А чо Лариса наша свет Максимовна этот вопрос не решает? Она же директор школы?
— Да не до этого ей, рыдает со вчерашнего дня! — Махнул рукой трудовик. — По Сахарову убивается, помершему преждевременно.
— А чо с ним?! — Удивился я, как-то эта новость мимо меня прошла. Попросту невозможно стало следить за всеми событиями: тут тебе и новости с шокирующими подробностями чуть ли не ежечасно по телеку и радио, и вражеские голоса со своей «правдой» — работать некогда будет, если руку на пульсе политической жизни держать, не говоря уж о личной жизни.