Я пас в СССР! 2
Шрифт:
Наконец яичница дошла до готовности, отрезал несколько кусков хлеба, сковородку водрузил на доску, прихватил две вилки и со всем этим добром пошел в зал. Судя по происходящему в телеке, злоключения Конана-варвара подходили к концу — это я вовремя подсуетился с обедом. Выгрузил принесенное на журнальный столик, вооружился вилкой и скомандовал младшей:
— Налетай, пока не остыло!
— А чего в сковородке? — Высказала свое «фи» мелкая. — Это же некультурно, надо было по тарелкам разложить!
— А посуду ты потом мыть будешь?!
Всем своим видом выказывая неудовольствие, Александра
— Вань, а Вань? — С набитым ртом обратилась ко мне Саша. — А вот первый фильм показывали, так там тетя с дядей боролись, даже одежду рвали друг на друге! Это же не честно, девушки слабей мальчиков! Это что за борьба такая?!
— Кхх, кхх, кхх… — Я даже подавился от неожиданности, пришлось прокашляться, прежде чем нашелся, что ей ответить. Прибить бы того, кто додумался такие фильмы в эфир ставить! Зимой вон — «Интердевочку» показывали, так там все приличия соблюдены были, не в прайм-тайм и уж тем более не утром транслировали. — Ну вот такая вот борьба, Сань, традиционная… — Ну вот что ей ещё сказать, вроде и в садик ходила, и второй класс окончила, неужели сейчас придется заниматься сексуальным просвещением младшей сестры? Всё-таки плохо без интернета. — Кто кого поборет, тот того и порет!
— Ну ладно, — смилостивилась мелкая и заключила. — Зато не как на собачьих свадьбах, когда на одну собачку десять кобелей нападают! Относительно честно…
Возникшую неловкую ситуацию спасло лишь окончание фильма и сразу же всплывшая заставка новостей. Саша, как и подобает воспитанной девочке, тут же упорхнула на кухню, не забыв прихватить с собой опустевшую сковородку и остатки былой трапезы.
— Чай поставлю, тебе как обычно, покрепче и три ложки сахара?
— Ага, спасибо!
Настала моя очередь пристально впериться в экран. Вот почему-то сразу появилась уверенность, что всему моему послезнанию кирдык приходит. Эх, а ведь такие планы были — воспользоваться неоспоримыми преимуществами, зная, что произойдет в будущем. А теперь -навряд ли: крепнет у меня такая уверенность, что не получится прикупить биткоинов в десятых годах грядущего столетия, чтоб и нам с Леной обеспечить безбедную старость, и детям помочь…
— В эфире — экстренный выпуск новостей! — На экране, вместо давно привычных и знакомых (словно члены семьи) дикторов, возник молодой человек в военной форме, довольно-таки приятной наружности. Это они молодцы, не жабоподобного генерала выставили, уже плюс. — Вчера, поздним вечером, было беспрецедентное покушение на жизнь членов Съезда народных депутатов! В банно-прачечном комбинате было приведено в действие взрывное устройство. По предварительным сведениям, взрыв унес жизни следующих товарищей. — Диктор, доселе шпаривший без шпаргалки, взял в руки листок бумаги и зачитал. — Анатолий Собчак, Юрий Афанасьев, Гавриил Попов, Галина Старовойтова и Борис Николаевич Ельцин! Это событие потрясло всех, и я, как представитель Национальной гвардии, обещаю — виновные будут изобличены и наказаны по всей строгости закона! От ответственности никто не уйдет! А память невинных жертв будет увековечена!
Да: история — это такая махина инерционная, что как ты не изменяй её ход, некоторые вещи неизбежны. Чувствую, что этот уродливый Ельцин-центр и в этом мире возникнет.
— В крупных городах страны проходят стихийные демонстрации, собравшийся народ скорбит о жертвах бессмысленного и жестокого покушения и одновременно протестует против давно набившей оскомину политики правящей верхушки, давно потерявшей связь с народом и обособившейся в своем номенклатурном и благополучном мирке! — Поплыли кадры с демонстрантами, особой скорби на лицах собравшихся я не заметил (а вот их многочисленность поразила). Ну и транспаранты в руках собравшихся — были красноречивей закадровых комментариев: «Пусть живет КПСС на Чернобыльской АЭС!»; «Выборы, выборы — депутаты пидары!»; «По России мчится тройка: Мишка! Райка! Перестройка!»
Пока я переваривал и осмысливал только что увиденное — картинка сменилась, показав уже знакомый интерьер Съезда народных депутатов. Только народные избранники лежали мордой в пол, с руками на голове, а группа людей в военной форме конвоировала Михаила Сергеевича с места председателя этого самого съезда.
— Это какое-то трагическое недоразумение и ошибка, товарищи! — Срываясь на фальцет причитал Горбачев, подталкиваемый прикладом автомата.
— Это вся твоя жизнь — трагическое недоразумение и ошибка, враг народа! — Оборвал его один из конвоиров. — Шевели копытами, следователю всё рассказывать будешь, где ты и в чем ошибался! А где — сознательно вредил!
— Волеизъявлением народа Съезд народных депутатов в полном составе взят под арест, как и все члены Политбюро. — Продолжал вещать за кадром диктор. — В столицу и Ленинград введены войска для поддержания порядка, так же, как и в крупные города страны. Комитет государственной безопасности взят под контроль, вся власть временно находится в руках армии и народа! Просьба соблюдать порядок и воздерживаться от актов насилия, в ближайшее время будет выступление с разъяснением, как страна будет жить дальше. От себя могу сказать лишь одно — возврата к старому не будет. На местах часть властных полномочий передана в руки Национальной гвардии, созданной на базе военно-патриотических клубов воинов-интернационалистов! Все граждане, кому небезразлична судьба общества и страны, могут вступить в наши ряды! А деятельность тех должностных лиц, которые вместо выполнения своих обязанностей лишь набивали свой карман и пользовались преимуществом своего положения, получит свою правовую оценку и справедливое наказание уже в самом ближайшем времени! Следите за эфиром и соблюдайте спокойствие!
Экстренный выпуск новостей закончился, на экране появился молодой, но уже мордастенький Расторгуев в окружении своего коллектива и на весь коттедж (Александра, принесшая чай, выкрутила звук на максимум) зазвучал их первый хит, если не ошибаюсь:
'Я иду, а мне 16 лет,
Впереди стоит колхоз «Рассвет»,
За колхозом город мой родной,
Я — герой, и он герой.
Я буду жить теперь по-новому,
Мы будем жить теперь по-новому,
А Любе-Любе, Любе