Я переиграю тебя. Реванш
Шрифт:
– А должна. Ведь это я…
– Нет, прекрати, – обрубает меня на полуслове. – Повторяю: ты ни в чем не виновата. И, поверь мне, Андрей ни за что и никогда не винил бы тебя в своей смерти. Даже думать так не смей. Андрей любил тебя больше жизни. Ты давным-давно стала для него гораздо больше и важнее, чем работа. И он стопроцентно поругал бы тебя за то, что ты коришь себя за его гибель.
Сердце пробивает болезненной дробью, стоит лишь на миг представить, как Андрей ворчит на меня. Быстро отгоняю эти мысли. Невыносимо. Адски больно и мучительно. И мне становится еще хуже, когда Лиза, прикрыв глаза, на миг прикладывает
– Нет, что ты делаешь? Это же подарок Андрея, – хочу вытащить украшение из земли, но сестра перехватывает мои руки.
– Я хочу, чтобы он был здесь. Это всего лишь кулон. У меня на память от Андрея остается куда более ценное… – замолкнув, она прикладывает руку груди, и я предполагаю, что она говорит об их совместных воспоминаниях и сильных чувствах к нему.
Губы сестры дрожат, в глазах плещется вселенская тоска, которую не приглушат никакие мои слова или действия. Никогда. И мне становится страшно. Поистине страшно. После того, что Лиза мне рассказала, я всерьез опасаюсь за ее жизнь.
– Поклянись мне, Лиза, что ты ни за что не навредишь себе. Дай слово, что придешь ко мне, и мы найдем способ справиться со всем, что тебя гложет.
Сестра поднимает на меня до жути печальный взгляд и слабо улыбается, будто я сказала нечто нелепое.
– Мы не найдем способ, Кара. Андрея больше нет и его не вернуть, а кроме него мне никто не способен помочь.
От ее полушепота мороз по коже, страх заполняет всю мою сущность. Но Лиза чувствует мой напряг и спешно добавляет:
– Не волнуйся. Я не стану накладывать на себя руки. Эти ужасные мысли покинули меня сразу же, как родился Руслан. А после рождения Артема и Артура я вообще начала бояться смерти. Как бы плохо мне ни было, я ни за что не брошу своих детей. Ни за что не позволю им почувствовать то, что когда-то почувствовала сама после смерти мамы.
Слезливый ком подбирается к горлу и сдавливает гортань настолько, что сдерживать его внутри себя больше невозможно. Я всхлипываю и хочу сжать Лизу в объятиях, однако она выставляет руку, запрещая мне это делать.
– Не надо. Умоляю. Не обнимай, иначе я сломаюсь, – натянутым голосом просит она, ее глаза наполняются слезами. – А мне нельзя ломаться здесь. Никто не должен видеть. Я позволю себе слабость и поплачу дома, когда Илья будет на работе.
– Лиза… – с безграничным сочувствием выдыхаю я и не успеваю больше ничего добавить. Наше уединение нарушает мужской зов:
– Вот ты где!
Мы обе вздрагиваем и оборачиваемся. Руслан стоит в паре десятков метров от нас и добавляет:
– Папа уже заканчивает разговор с Владом, нам сказано идти в машину.
– Хорошо, – отвечает Лиза, резко натягивая на губы улыбку, а я не могу пошевелиться. Как, впрочем, ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни отвести взгляд от Руслана.
Возможно, я совсем тронулась умом в свете минувших событий, а, может, я просто галлюцинирую, но, клянусь, на пару секунд вместо Руслана я вижу Андрея. Та же осанка, то же серьезное выражение лица и тот же темный взгляд, который, как мне казалось, я больше никогда не увижу.
Какого черта?
– Андрей не ушел бесследно, Кара, – тихий шепот сестры выводит меня из транса, и я заторможенно перевожу на нее взгляд. – И он умер, будучи безгранично любимым и нужным. Но, надеюсь, это навсегда
Лиза встает на ноги, отряхивает брюки и, продолжая улыбаться сыну, направляется к нему.
Тем временем я остаюсь сидеть на том же месте и, точно завороженная, наблюдаю за ними. В голове взрывается новая череда вопросов, мысли мельтешат, путаются, заставляют череп разрываться от боли. А когда Руслан, будто издалека почувствовав мой пристальный взгляд, оборачивается и смотрит на меня, мое сознание снова играет со мной немыслимую шутку.
Душа разрывается в щепки, пробивая изнутри миллионами острых иголок, и одновременно воспаряет ввысь от фантомной радости, когда понимаю, что снова вижу Андрея. Моего родного, любимого и серьезного Андрея. Он хмурится несколько секунд, а потом поднимает руку и машет на прощание. Без слов. Одними лишь темными глазами говорит мне «до свидания» и просит перестать грустить. А я хочу вскочить с земли и на всей скорости побежать к нему, чтобы повиснуть на шее, обнять до удушья и сказать, как сильно его люблю, но не могу. Тело будто сковало цепями и прибило гвоздями к травянистому газону. Наверное, потому, что в отличие от мозга физика знает, что я столкнусь с ужасной реальностью. Мираж развеется, исчезнет, словно дым на ветру, как только я к нему прикоснусь, и моя боль обострится до невозможности.
А я не вынесу этого. Умру от горя. Поэтому, будучи словно во сне, просто прижимаю руку к груди и киваю «Андрею» в ответ с вялой улыбкой на губах, безмолвно обещая, что выполню его просьбу.
Я обязательно перестану грустить и плакать по нему.
Когда-нибудь.
Я сумею выполнить это обещание.
Глава 6
Просыпаюсь от вибрации телефона. Протираю глаза и нащупываю под подушкой причину моего пробуждения. Даже не нужно смотреть на экран, чтобы знать, кто мне звонит в сотый раз.
Арина.
Вот неугомонная.
Мы же разговаривали перед сном. Буквально до тех пор, пока она не отрубилась с трубкой у уха. Неужели этого было недостаточно, чтобы убедиться, что я со всем справляюсь без ее присутствия?
Ясное дело, скрыть от молодоженов новость о смерти Андрея и Егора не получилось, но для Лебединского гибель работника и незнакомого музыканта – не повод для преждевременного завершения медового месяца. Он отказался возвращаться на Морен, как бы Ари его ни просила, а Влад полностью поддержал его в этом решении. Наверное, с целью лишить меня поддержки сестры. Так сказать, усложнить мне и без того непосильную задачу справиться с потерей близких людей.
Что ж… Я даже не удивлена. Влад всегда умел наказывать должным образом, и в этот раз он себе не изменил. Хорошо, хоть Лизе позволил ко мне подойти. Правда, разговор с ней не облегчил мое состояние. Наоборот, обострил чувство вины теперь уже не только перед погибшими, но и перед Лизой.
Я разбила ей сердце. Лишила любимого человека. Потушила единственный свет, который согревал ее и заставлял чувствовать себя женщиной. Любимой, нужной, незаменимой. Не из-за статуса, связей и денег, а просто так. За то, какая она есть. И как мне теперь смириться еще и с этим – не представляю. Думать об этом невыносимо. И чтобы уберечь себя от впадения в депрессию, я всячески пытаюсь отгородиться от этих мыслей.