Я переродился бесом в аду и вынужден жрать других демонов чтобы вернуться домой
Шрифт:
– Не бойтесь, ребятки, – сказал я, растягивая губы в хищной ухмылке. – Я пришел к вам не с войной. Я просто хочу… немного подкрепиться. И не волнуйтесь, это совсем не больно. Ну, может быть, чуть-чуть.
Я сделал шаг вперед, и шелудивцы отшатнулись от меня, как от огня. Они понимали, что я сильнее их. Они чувствовали запах смерти, исходящий от меня. И они знали, что их ждет.
В их глазах я увидел мольбу, отчаяние, страх. Но я не собирался останавливаться. Я не мог позволить себе слабость. Я должен был сделать
– Простите, ребятки, ничего личного, – сказал я, готовясь к броску. – Просто бизнес. И ничего кроме.
И с этими словами я кинулся на них, словно голодный зверь, вырвавшийся из клетки. Мои когти вонзились в их тела, а зубы – в их глотки. Они кричали, визжали, пытались вырваться, но было уже поздно. Я был слишком силен. Я был слишком голоден. Я был Костяным. И я пришел за их душами.
– Просто фарш под копытами, – пронеслось у меня в голове, когда я почувствовал, как первая душа покидает тело шелудивца и вливается в меня. – Фарш. Как же хорошо…
Вонь гнили и адреналин хлестали по моим венам, как дешевое адское пойло. Сердце колотилось где-то в районе костяных наростов, отдаваясь гулким эхом в ушах. Шелудивцы, эти жалкие отбросы, казалось, вот-вот растворятся под моим напором. Но Ад никогда не дает расслабиться.
Как только я почувствовал вкус первой поглощенной души, как только склизкая энергия начала растекаться по моему телу, словно жидкий огонь, из мрака переулка вынырнула фигура. Огромная, закованная в ржавые доспехи, изрыгающая злобу. Кровопийца. И явно не в настроении торговаться.
– Что это за коронованный гнойник тут? – прорычал он, скаля зубы, желтые и кривые, как сломанный забор. Его голос был низким, утробным, полным угрозы. – Может нам сплясать на твоих косточках, а, ублюдок?
Этот тип был раза в два больше меня, и его аура дышала чистой агрессией. Доспехи, хоть и побитые, внушали уважение. Кровопийцы – те еще отморозки, помешанные на силе и крови. С такими лучше не связываться без крайней необходимости. Но, похоже, выбора у меня не было. Инстинкт самосохранения взвыл сиреной, требуя немедленных действий.
Я оценил ситуацию: шелудивцы, пусть и жалкие, но их количество давало им преимущество; кровопийца, как танк, готовый раздавить все на своем пути. И я – между молотом и наковальней.
Сделал глубокий вдох, ощущая, как зловонный воздух обжигает легкие. Пора действовать, пока из меня не сделали мясной фарш.
Инстинктивно выкидываю кисть вперед. От костяного нароста на моей руке откалывается несколько острых, как бритва, игл. Система моментально реагирует, высвечивая в поле зрения: "Осколок Гниющей Кости активирован". Процентное соотношение моей энергии – 97%.
Я вложил всю свою новообретенную силу в этот удар, надеясь, что хоть одна игла достигнет цели. Не знаю, насколько эффективным будет это новое умение, но сейчас это мой единственный
Так или иначе, иглы срываются с моей руки, вонзаясь в шею кровопийцы, как раскаленные гвозди в масло. Монстр взревел от боли, забулькав кровью, и отступил на шаг, пытаясь вытащить торчащие из шеи осколки. Его яростная ухмылка сменилась гримасой страдания, что на миг подарило мне надежду.
Пока кровопийца корчился от боли, мелкие шелудивцы, словно стая голодных крыс, бросились на меня, клацая зубами и царапаясь когтями. Этот переулок стал моей личной ареной, где я должен был выжить любой ценой. Прочь сомнения, прочь жалость – только инстинкт зверя, борющегося за свою жизнь. Каждый удар, каждая царапина, каждое мгновение – это ставка в этой адской игре. И я был готов играть до конца.
— Да-а… – прорычал я, ухмыляясь сквозь боль и злобу. Это была не победа, а лишь небольшая передышка. Но в Аду даже мгновение передышки могло решить все.
Отмахиваясь от назойливых шелудивцев, я методично вырубал их одного за другим. Каждый удар – выверенный, точный, смертоносный. Когти ломались о мои костяные наросты, зубы не могли прокусить плоть. Я был как танк, сметающий все на своем пути.
Один удар – и шелудивец отлетает в стену, оставляя за собой кровавый след. Второй – и его душа покидает бренное тело, растворяясь в зловонном воздухе. Третий… и так далее. В каждом моем движении читалась лишь одна цель – выжить. Не просто выжить, а доказать, что я достоин большего, чем жалкий сквернотник. Доказать Иссии, Шеф-Шефу, самому себе.
И пока я расправлялся с этими жалкими тварями, из темных уголков моего сознания вдруг явился чужой голос. Он был тихим, шепчущим, но от этого еще более жутким. Словно кто-то другой говорил моим ртом, думал моими мыслями.
— Сладость запретного толкает на безумные поступки… – прозвучало в моей голове, и я на мгновение потерял концентрацию. Что это за чертовщина? Кто это говорит? И почему именно сейчас, когда я занят выживанием?
Этот голос был чужим, зловещим, и он заставил меня содрогнуться от ужаса. Ощущение было такое, будто кто-то пытается проникнуть в мою голову, завладеть моим разумом. Я попытался отбросить его, заглушить яростью и инстинктом самосохранения. Но он не исчезал.
Боковым зрением я уловил мелькнувший силуэт в темных тенях, уходящий вглубь переулка. Он двигался быстро, бесшумно, словно призрак. Я не успел разглядеть его лица, но ощущение его присутствия накрыло меня с головой. Будто кто-то наблюдает за мной, изучает, оценивает. А может, просто ждет подходящего момента, чтобы нанести удар в спину.
— Что? Кто там? – с трясущимися руками прохрипел я, оглядываясь по сторонам. Мои чувства обострились до предела. Каждый звук, каждая тень, каждое движение – все казалось подозрительным.