Я переродился бесом в аду и вынужден жрать других демонов чтобы вернуться домой
Шрифт:
Зои слегка наклонила голову вбок, словно прислушиваясь к чему-то. Её взгляд стал более сосредоточенным, более внимательным. Словно она пыталась услышать мои мысли. И я знал, что должен заблокировать свои чувства, чтобы она не смогла прочитать меня.
Я закрыл глаза и сосредоточился на своем дыхании. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Я пытался очистить свой разум от всех мыслей, чтобы Зои не смогла ничего увидеть. И я почувствовал, как её взгляд становится менее настойчивым. Словно она поняла, что не сможет прочитать меня.
Когда я открыл глаза, Зои улыбалась. Но это была другая улыбка.
– Ты действительно изменился, – повторила она, словно убеждая себя в этом. – Но не думай, что я позволю тебе забыть, кто ты есть на самом деле.
Мое терпение лопнуло, как перезревший гнойник. Все эти игры в кошки-мышки с суккубом начинали меня раздражать. У меня были вопросы, и я хотел получить на них ответы, а не выслушивать ее мурлыканье и двусмысленные намеки.
– Где Шеф-Шеф? – спросил я прямо, глядя ей в глаза. – Он мертв?
Мой голос прозвучал жестко и бескомпромиссно. Я больше не был тем сквернотником, которого она знала. Я стал сильнее, и она должна была это понять. Я был готов использовать силу, если это потребуется, чтобы получить ответы.
Вопрос повис в воздухе, словно топор над головой. Зои на мгновение замерла, словно обдумывая, что ответить. Я видел, как в её глазах мелькнули различные эмоции – удивление, страх, сожаление. Но она быстро взяла себя в руки и вернула на лицо свою обычную маску соблазнительной суккубы.
Она слегка прикусила губу, словно кокетничая. Но я не купился на это. Я знал, что она пытается выиграть время, чтобы придумать подходящий ответ. Но я не собирался ждать. Я хотел знать правду, и я получу её любой ценой.
Зои вздохнула и опустила взгляд. Словно она собиралась рассказать мне что-то очень неприятное. И я почувствовал, как в моем сердце закрадывается тревога. Неужели Шеф-Шеф действительно погиб?
Когда она снова подняла глаза, в них читалась грусть. Словно она сожалела о том, что должна мне сообщить. И это меня насторожило. Зои никогда не проявляла грусти. Она всегда была циничной и расчетливой. Что же произошло?
– Ты… – начала она, запинаясь. – Хороший вопрос..
Она сделала паузу, словно собираясь с духом. И я почувствовал, как мое сердце начинает биться чаще. Я был готов услышать все, что она собиралась сказать. Даже если это будет самая ужасная правда.
И в этот момент я заметил, что ее взгляд изменился. Словно она увидела во мне что-то новое. Что-то, чего раньше не замечала. Зои слегка улыбнулась, словно признавая мою силу. И это заставило меня почувствовать себя более уверенно.
Я ждал, что она ответит, сгорая от любопытства и страха. Я был готов услышать правду, какой бы она ни была. И я надеялся, что Зои мне ее расскажет. Без уловок и манипуляций. Просто правду.
Но вместо ответа Зои сделала нечто неожиданное. Она протянула ко мне свои руки.
Зои сделала шаг вперед, ее движения были плавными и завораживающими, словно танец. Ее алые глаза, казалось, проникали в самую глубь моей души, заставляя забыть обо всем на свете. И на мгновение я потерял бдительность,
– Ты…верный, да? – прошептала она, протягивая ко мне свои руки.
Ее голос звучал мягко и нежно, словно ласка. И я почувствовал, как мое тело начинает реагировать на ее прикосновение. Я хотел прикоснуться к ней, обнять ее, почувствовать ее тепло. Но я знал, что это ловушка. Зои была мастером манипуляций, и я не должен был поддаваться ее чарам.
Но было слишком поздно. Ее руки уже обвили мою шею, а ее тело прижалось к моему. Я почувствовал ее тепло, ее аромат, ее дыхание. И все мои мысли о правде, о Шеф-Шефе, о том, что произошло, исчезли. Осталась только она. Зои.
Она прижалась ко мне еще сильнее, словно пытаясь слиться со мной воедино. И я почувствовал, как ее губы касаются моей шеи. Она начала меня целовать, медленно и чувственно, заставляя меня забыть обо всем на свете.
Ее пышное тело плотно поджалось к моему, и я почувствовал, как мое тело начинает гореть от желания. Я хотел ее, я жаждал ее, я нуждался в ней. И я знал, что должен остановиться. Но не мог.
Зои знала, как на меня воздействовать. Она знала мои слабости, мои желания, мои страхи. И она использовала их против меня. Она была мастером соблазнения, и я был ее жертвой.
Я попытался отстраниться, но она не позволила мне этого сделать. Она крепко держала меня в своих объятиях, словно боясь, что я исчезну. И я почувствовал, как ее губы перемещаются на мои, начиная целовать меня страстно и жадно.
Я ответил на ее поцелуй, поддавшись своим желаниям. Я забыл обо всем на свете, оставив только ее и меня. Мы целовались, словно в последний раз, словно завтра наступит конец света. И в этот момент я почувствовал, как что-то меняется.
Что-то внутри меня. Что-то, что я не мог объяснить. Словно Зои выпивала мою душу, забирая мою силу, мою волю, мою личность. Я становился другим. Более слабым, более зависимым, похожим на нее.
Я попытался отстраниться снова, но она не позволила мне этого сделать. Она продолжала целовать меня, забирая мою энергию, мою жизнь. И я понял, что попал в ловушку. Зои меня поймала. И теперь я был в её руках.
Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться на своих мыслях. Я должен был вспомнить, кто я есть. Я должен был вспомнить, чего я хочу. Я должен был вспомнить, что я должен сделать. Но это было трудно. Зои отвлекала меня. Ее поцелуи, ее прикосновения, ее аромат – все это мешало мне сосредоточиться.
Но я не сдавался. Я продолжал бороться, пытаясь вернуть свою волю, свою силу, свою личность. И я почувствовал, как что-то меняется снова. Что-то внутри меня. Словно я начинаю сопротивляться ее чарам.
Я открыл глаза и посмотрел на Зои. В ее глазах читалось удивление. Словно она не ожидала, что я смогу сопротивляться ее чарам. Словно она привыкла, что все ей подчиняются. И я почувствовал, как моя уверенность возвращается. Я больше не был ее жертвой. Я был ее противником.
Я выдохнул, глядя ей в глаза. И в этот момент я понял, что Зои боится. Она боялась меня. Она боялась моей силы. Она боялась моей воли. И это меня обрадовало. Я больше не был тем бесом, которого все презирали.