Я подарю тебе «общак»
Шрифт:
– И ты ему веришь? – зло спросил заместитель у командира.
– Да, – спокойно отозвался тот.
– Ну, и гори все синим пламенем! – махнул рукой старый оперативник и пошел в сторону «воронка», на ходу закуривая папиросу. У него все внутри кипело от негодования.
– Я могу «жмуриков» опознать, – милостиво предложил Дрозд.
– Давай пошли, – вздохнул командир оперативного отдела, и они вместе подошли к телам, сложенным в ряд у входа в склеп.
– Это Рябой – Степанов Иван… этот – Бутылка, фамилии не знаю, но зовут Степаном, этот обгорелый толстяк – Ряха, зовут Толиком, фамилия Ломакин. А это… –
– Лапа, это тот, который стрелял? – уточнил командир оперативного отдела.
– Да, – буркнул Дрозд и обернулся к входу в склеп: – А там никого больше нет? Вы все проверили?
– Насколько это возможно, – проворчал стоявший рядом оперативник с чумазым лицом, – там полно дыма и дышать нечем. Сами чуть не угробились.
– Мне надо своими глазами убедиться, – произнес Дрозд с беспокойством. В его душе гнездились нехорошие предчувствия. «Медвежатник» был скользкий как угорь. Вдруг он опять их провел?
Спустя полтора часа, когда дым более или менее выветрился из склепа, Дрозд спустился туда и обшарил все закоулки. Ни тела Лапы, ни «общака» он, естественно, не нашел. От злости хотелось лезть на стенку. Затем один из оперативников, простукивая стены, обнаружил за гранитной плитой в стене пустоту. Плиту вытащили, и за ней открылся лаз, ведущий в пещеру.
– Вот падла! – в сердцах воскликнул Дрозд.
В этот момент на место событий подтянулось начальство, разбуженное сообщением о взрывах и перестрелке на окраине города. В склеп спустился сам начальник особого отдела регионального полномочного представительства ОГПУ Калганов Виктор Геннадьевич – знаменитая на всю область личность. Это был высокий плечистый человек в длинном кожаном плаще и фуражке. Лицо полковника пересекал тонкий шрам от шашки. Правый глаз в результате этого ранения затянуло бельмо, а в левом, ярко-синем, плескалась ненависть. Тонкие бескровные губы постоянно плотно поджаты. Под глазами черные мешки, веки набухшие, красные, как от долгого недосыпания и усталости. Щеки ввалились. Полковник вошел и посмотрел вокруг так, словно ненавидел весь свет за само его существование.
Оперативники в момент вытянулись по струнке, а командир доложил вошедшему, что имела место обычная бандитская разборка. Убийца скрылся.
– Мы этого Лапу потом непременно схватим, – пообещал он в довершение своего доклада, – сейчас приоритетным является налет на Госбанк…
– Видно, уголовный розыск совсем мышей не ловит, – жестко усмехнулся Калганов. Его улыбка напоминала оскал черепа. – Лапа и есть тот человек, который ограбил Госбанк. Вы тыкаетесь, как слепые котята, честное слово…
– Как?! – потрясенно выдохнул командир оперативного отдела.
– У меня только одно объяснение такой плохой работы уголовного розыска – продажность сотрудников, – продолжал Калганов, сверля взглядом едва живого от страха командира оперативного отдела. – Пора проводить масштабные чистки. Мы выявим предателей, и они понесут суровое наказание.
В наступившей внезапно тишине громко прозвучал смех Дрозда. Калганов, подобно атакующей змее, резко развернулся в его сторону и выбросил вперед кулак. От удара вора отбросило на стену. Свалившись на пол, он стал жадно ловить
– Еще один звук с твоей стороны, падаль, и я тебя в расход пущу без суда и следствия, – ледяным тоном заверил его Калганов и внезапно истерично завопил, так, что у всех находящихся в комнате екнуло сердце: – Встать! Я сказал, встать, урка!
Позеленевший Дрозд моментально вскочил на ноги.
Калганов выдернул из кобуры пистолет, грубо схватил его за плечо и поволок к выходу. Милиционеры, стоявшие на пути, пугливо отпрянули, никто не издал ни звука. Дрозд, не зная, что думать, решил, что его хотят пустить в расход, и от ужаса едва передвигал ногами, сделавшимися ватными. Он даже ничего не мог сказать, язык не слушался. Он-то думал, что уже поймал свою удачу за хвост, что он неприкасаемый, и ему все можно, но, как видно, у начальника ОГПУ на этот счет имелись свои соображения.
– Вы занимайтесь своими делами! – заорал Калганов на сотрудников уголовного розыска, обернувшись с лестницы назад.
На улице начальника ОГПУ ждал черный «Паккард», сверкающий хромом. Он бесцеремонно запихнул вора на заднее сиденье, залез следом, и машина сразу же сорвалась с места.
В салоне, кроме них, находилась еще дебелая круглолицая девица в фуражке с красным околышем и кожаном френче, под которым виднелась форма сотрудника ОГПУ – темно-синяя гимнастерка. В красной петлице – два ромба, как у помощника начальника регионального особого отдела.
– Это – товарищ Роза, – представил ее вору Калганов, – моя помощница и доверенное лицо.
– Чего ты от меня хочешь, – испуганно поинтересовался Дрозд у полковника, пялясь на девицу. Та улыбалась ему, но в ее светло-карих глазах было нечто такое, отчего у вора холодело сердце. Она смотрела на него, как на приговоренного к смерти.
– Я так понимаю, ты хотел, прикрываясь моим именем, хапнуть госбанковские деньги? – ласково спросил Калганов.
– Нет, ты че… Да я никогда бы, – воскликнул Дрозд, перепугавшись еще больше.
– Тогда чего ты там вынюхивал?
– Я просто хотел убедиться, что он мертв, – соврал Дрозд, – из-за него братва пострадала. Его приговорили, и я должен был знать.
Калганов без слов схватил вора за горло и подмигнул помощнице. Девица резко ударила Дрозда в пах. Удар был такой силы, что тот едва не потерял сознание.
– Ну, держись, – подбодрил его Калганов, слегка встряхнув. – Врать мне нельзя, еще раз соврешь – сдохнешь. Мне сказали, что ты что-то искал в склепе.
– Лапа «общак» взял, – через силу прохрипел задыхающийся Дрозд, – я должен был вернуть…
– Каков ловкач, этот Лапа, – восхитился Калганов, – и банк взял, и «общак». С такими деньгами, еще живой и на свободе. Да он просто волшебник. Мне надо с ним познакомиться…
– Рад бы помочь, но не могу, сам не знаю, где он, – выдавил из себя Дрозд и с опаской посмотрел на девицу. Та лишь улыбнулась, но больше не ударила.
– Запомни, бомбило, я тебя поднял, я тебя и опустить могу в любой момент, – тихо произнес Калганов ему в самое ухо. – Мне стоит пальцами щелкнуть, и ты исчезнешь, никто о тебе и не вспомнит. Загнешься где-нибудь или на извести, или на химии на секретном полигоне. Знаешь, как там люди умирают? Сначала у них вываливаются зубы, потом зеленеет язык…