Я подарю тебе все…

Серова Марина Сергеевна

– Ну, надеюсь, что и в кофешоп вы тоже носа не сунете никогда. Не вздумайте также заглянуть в заведение с вывеской «Смарт», – напутствовала я его.

– А это еще что такое? – набычился Зайцев, ожидая очередного подвоха.

– Это особое кафе, где можно отведать грибов. Галлюциногенных, разумеется, – просветила его я. – А то вы еще решите, что это – пункт сотовой связи, и захотите всего лишь пополнить баланс на своем сотовом… Кстати, в каком он состоянии?

– В отличном, – буркнул Зайцев, но все же достал телефон и проверил баланс. Видимо, цифры все-таки его удовлетворили. Убрав телефон, Зайцев оптимистично проговорил: – Ну вы же теперь меня точно одного не оставите?

– Я этого не обещала, – заметила

я. – Хотя, скорее всего, так и будет. И одеться вам все-таки придется, как бы это ни нарушало ваши эстетические представления о самом себе. Звонил Ковалев, через час мы должны забрать образцы.

Надо отдать должное Зайцеву – он собрался в считаные секунды. Затем мы спустились в холл, где я настояла, чтобы он хотя бы выпил чашку крепкого кофе – силы после вчерашнего ему явно следовало поддержать, да и неизвестно, когда мы сегодня пообедаем. Сама же я «приложилась» к шведскому столу и обеспечила себя довольно плотным завтраком. Что касается Ковалева – или он поел заранее, или хотел продемонстрировать, что игнорирует наше общество, но во всяком случае, компании он нам с Зайцевым не составил, появившись в вестибюле отеля через тридцать минут после нас и сообщив, что пора выдвигаться.

Мы вышли на улицу, где нас дожидалось вызванное Ковалевым такси. Дмитрий Сергеевич окинул взглядом свой припаркованный велосипед, не удержался, подошел к нему и зачем-то ощупал руль. Видимо, только для того, чтобы вызвать зависть у Зайцева. Михаил Петрович-таки повелся на этот дешевый трюк и спросил:

– Это чья штуковина?

– Моя! – не без самодовольства ответил Ковалев небрежно. – Вчера приобрел, по случаю.

И он двинулся к такси.

– Пижон! – презрительно процедил Зайцев ему вслед и сплюнул.

Ковалев опустился на переднее сиденье, предоставив нам с Зайцевым устраиваться рядышком вместе на заднем. Ковалев бросил водителю несколько слов, назвал улицу, куда мы должны были прибыть, и автомобиль тронулся с места. В очередной раз я убедилась в том, что передвигаться по Амстердаму лучше всего на велосипеде: наша «Ауди» постоянно тормозила, пропуская то пешеходов, то велосипедистов, и с трудом могла как-то разъехаться на узких улицах с другими машинами.

В результате к месту назначения мы прибыли с небольшим опозданием. Ковалев первым вышел из машины, рассчитался с водителем и попросил его подождать. Затем он двинулся к аккуратному трехэтажному зданию с маленькими прямоугольными балкончиками, похожему на русский купеческий дом постройки конца позапрошлого века. Как оказалось, это был филиал факультета естественных наук Амстердамского университета.

Ковалев открыл тяжелую дверь и прошел внутрь. Мы оказались в квадратном вестибюле. Нам навстречу из-за стола поднялся охранник. Ковалев произнес несколько слов по-английски, и охранник, кивнув, проводил нас до лестницы. На второй этаж мы поднялись самостоятельно.

Ковалев, посмотрев по сторонам, двинулся вперед по коридору с расположенными по его бокам дверями. Их было не так уж много, и все без номеров. Дмитрий Сергеевич остановился перед одной из них. На двери висела табличка на голландском языке, гласившая, насколько я поняла, что здесь находится кабинет доктора Ван дер Саара.

Ковалев не стал стучать, а просто потянул дверь на себя. За нею оказался кабинет, похожий на обычное конторское помещение. За деревянным столом сидели двое мужчин – один пожилой, лысоватый и в очках, похожий на почтенного профессора. Возможно, это и был доктор Ван дер Саар. Компанию ему составлял мужчина помоложе, лет сорока пяти, худощавый шатен с пышными кудрями.

Ковалев шагнул вперед, уверенно протянул руку и заговорил по-немецки. Ученые мужи кивали с самым серьезным видом. Зайцев стоял позади и улыбался. Было видно, что он ни бельмеса не понимает в речах Ковалева и голландских фармакологов и что его это

нимало не беспокоит. Я лично поняла все: речь шла об образцах, которые мы должны были сейчас получить. Голландцы сказали, что образцы в порядке, они представлены как раз в том виде, в каком и оговаривалось, и что Дмитрий Сергеевич и Геннадий Владиленович сами знают, как их использовать дальше. Ковалева такой расклад вполне устроил. Он достал из «дипломата» документы и держал их наготове, не кладя пока на стол. Пожилой мужчина покосился на него, усмехнулся и достал коробочку цилиндрической формы, похожую на контейнер. Ковалев отвинтил крышечку и заглянул внутрь. Зайцев не проявил ни намека на малейшее любопытство, я же решительно шагнула вперед и взглянула на образцы. В коробочке оказался штатив с пятью пробирками, наполненными какой-то бесцветной жидкостью.

Профессор проговорил еще несколько слов и указал в угол кабинета, где располагался лабораторный уголок: микроскоп, колбы с агрегатами, стеклышки… Я поняла, что он предлагает Ковалеву проверить содержимое пробирок и убедиться, что в них – действительно препарат, именуемый «троянус».

Ковалев уверенно прошел в угол, достал из контейнера одну из пробирок, пипеткой набрал капельку образца и капнул в одну из колб. Другую капельку он поместил на предметное стеклышко микроскопа. Некоторое время он проводил какие-то манипуляции, смешивал образец с другими жидкостями, следил за реакцией и глядел в микроскоп. На все это ушло около двадцати минут, в течение которых мы все внимательно ждали результатов его проверки. Наконец Ковалев выпрямился, удовлетворенно кивнул и улыбнулся. Голландцы заулыбались в ответ. Поблагодарив своих иностранных коллег, Дмитрий Сергеевич выложил на стол документы, голландцы протянули ему свои бумаги. Пролистав их, Ковалев поставил свою подпись, они же расписались в бумагах, представленных Ковалевым. Прощание было недолгим: Дмитрий Сергеевич проговорил слова благодарности и выразил надежду на продолжение взаимовыгодного сотрудничества, пожелал им успехов и направился к двери. Зайцев бодро помахал рукой, я попрощалась по-немецки, и мы вышли из кабинета.

– Ну вот! – шагая к лестнице, резюмировал Зайцев. – Эпопея закончилась! И всего-то делов! Возвращаемся домой или еще здесь побудем?

– А вам понравилось? – живо повернулся к нему Ковалев. – Могу рекомендовать несколько интересных местечек! Только, извините, их посещение влетит вам в копеечку, а средств из бюджета на это не выделено. Ваших же денег, боюсь, не хватит.

– Ты свои считай! – огрызнулся Михаил Петрович, моментально занимая контрпозицию.

– Дмитрий Сергеевич, вы позвоните насчет билетов? – перевела я разговор в более конструктивное русло.

– Да, разумеется, – холодно произнес Ковалев. Мирошниковым на него были возложены все организационные вопросы, что лично меня очень радовало: не приходилось париться самой. – Думаю, мы вылетим рейсом в час сорок пять. Потом пересадка в Москве, с небольшим ожиданием… Следовательно, к шести мы наверняка должны быть в Тарасове.

– Вот и хорошо, – ворчливо вставил Зайцев. – А то мне эта Голландия уже поперек горла стоит!

Ковалев ничего не сказал, лишь язвительно ухмыльнулся. В отеле он хотел сразу пройти к себе в номер вместе с «дипломатом», но тут я его остановила.

– Дмитрий Сергеевич, мне было бы спокойнее, если бы образцы находились у меня, – твердо произнесла я.

– Вы что, не доверяете мне? – поднял бровь Ковалев.

– Это не имеет значения, просто Геннадий Владиленович возложил основную ответственность за их сохранность на меня, – бесстрастно проговорила я, глядя Дмитрию Сергеевичу прямо в глаза.

Он колебался меньше секунды, после чего открыл «дипломат» и протянул мне контейнер.

– Документы, с вашего позволения, останутся у меня, – заявил он. – За них несу ответственность как раз я!