Я пойду одна
Шрифт:
Они реконструировали тот день, когда пропал Мэтью Карпентер.
— Я только о том и думаю, что мы ищем какого-то хищника, который воспользовался ситуацией и даже воздействовал на нее, — мрачно произнес Билли. — В парке были толпы народа, няня мирно спала на траве, малыш — в коляске. Полагаю, это просто идеальный момент для какого-нибудь извращенца, уже следившего за ребенком.
— Тиффани была просто в истерике, — задумчиво откликнулась Дженнифер. — Она визжала: «Как я посмотрю в глаза Зан?» Но почему мы не копнули
— Тут мы с тобой мыслим одинаково. День был жаркий, но все равно не многие подростки, пусть и слегка простуженные, заснули бы мертвым сном среди бела дня, прямо на траве, — кивнул Билли. — О, прибыли. — Он остановил машину перед нарядным домом, прилепил на ветровое стекло полицейский пропуск и предложил: — Давай потратим еще пару минут и проверим всю нашу реконструкцию.
— Александре Морланд выпало столько бед, что сам сфинкс пожалел бы ее, — сказала Дженнифер Дин. — Родители погибли на пути в аэропорт в тот момент, когда она собиралась повидаться с ними после долгого перерыва, брак оказался ошибкой, совершенной под наплывом чувств. В итоге мать-одиночка начинает собственное дело, а потом ее малыша похищают. — С каждым словом в голосе Дженнифер звучала все более явная неприязнь.
Билли побарабанил пальцами по рулевому колесу, пытаясь припомнить каждую мелочь из событий, случившихся почти два года назад.
— Мы тогда сразу поговорили с этой Элдрич. Она полностью подтвердила рассказ Морланд. У них была назначена встреча. Александра показывала ей эскизы и образцы ткани для нового дома, который Элдрич только что купила. Именно тогда я позвонил Морланд и сказал, что ее сын пропал. — Билли помолчал, а потом сердито добавил: — Больше мы никаких вопросов не задавали!
— Давай еще раз сначала, — предложила Дженнифер, роясь в кармане в поисках носового платка. — Мы видели все это так. Работающая мать. Безответственная няня. Хищный мерзавец, который воспользовался моментом и унес ребенка.
— Когда я в тот день добрался наконец до дома, Эйлин смотрела телевизор, — припомнил Билли. — Она мне сказала, что плакала, когда видела выражение лица Морланд. Жена говорила, что испугалась, как бы не повторилась история Итана Паца, малыша, который исчез уже много лет назад и так и не был найден.
Глядя сквозь окно машины на непрестанный дождь, Дженнифер подняла воротник куртки и сказала:
— Все мы с готовностью поверили ее истории. Но если те фотографии не подделка, они доказывают, что Морланд просто не могла быть с Элдрич все то время. Если Нина может поклясться, что они не расставались, тогда с фотографиями что-то не так.
— Да не могут они быть подделкой, — мрачно возразил Билли. — Значит, Элдрич крутила, когда я с ней разговаривал. Но зачем ей лгать? — Он добавил, не ожидая ответа: — Ладно, пошли.
Они одновременно
— Полагаю, Элдрич заплатила за это маленькое гнездышко как минимум пятнадцать миллионов долларов, — пробормотал Билли.
Они слышали переливчатый звон внутри, и прежде чем Билли успел убрать руку, дверь открыла латиноамериканка в черном форменном платье. На вид ей было слегка за шестьдесят. Темные волосы, подернутые сединой, аккуратно убраны под чепчик. Глаза под тяжелыми веками смотрели устало.
Билли предъявил свой жетон, а латиноамериканка сказала:
— Я — Мария Гарсия, экономка миссис Элдрич. Она вас ждет, детектив Коллинз и детектив Дин. Могу я взять ваши куртки?
Гарсия аккуратно повесила их верхнюю одежду в шкаф и пригласила следовать за ней. Пока они шли по коридору, Билли успел заглянуть в парадную гостиную и чуть замедлил шаг, чтобы присмотреться к картине, висевшей над камином. Он любил заглядывать в музеи и сейчас мог бы поклясться, что видит подлинного Матисса.
Экономка привела их в большую комнату, которая, судя по всему, служила двум целям. Мягкие как пух темно-коричневые кожаные диванчики сгруппировались перед телевизором с плоским экраном, стоявшим в нише. Книжные полки красного дерева закрывали три из четырех стен, возвышаясь от пола до потолка. Книги на них выстроились в строгой симметрии.
«Никакого случайного чтива», — подумал Билли.
Стены здесь были темно-бежевыми, а ковер с геометрическим рисунком соединял в себе коричневые и ржавые тона.
«Совсем не в моем вкусе», — решил детектив.
Да, наверное, все это стоило целого состояния, но пятно-другое яркого цвета не помешали бы этой комнате.
Нина Элдрич заставила их ждать почти полчаса. Детективы знали, что ей шестьдесят три года. Когда хозяйка дома с безупречной осанкой, серебряными волосами, цветущей кожей и патрицианскими чертами лица, в черном свободном платье и серебряных украшениях, с ледяным выражением лица наконец-то появилась в комнате, она выглядела настоящей монархиней, представшей перед назойливыми посетителями.
Но на Билли Коллинза все это не произвело впечатления. Вставая ей навстречу, он в долю секунды припомнил то, что говорил ему его дядя, шофер, служивший в одной семье на Лонг-Айленде: «Знаешь, Билли, на этом острове есть много умных людей, сделавших себе состояния. Уж я-то знаю, потому что работал у них. Но это не то же самое, что люди по-настоящему богатые, те, чьи деньги переходят из поколения в поколение. Вот эти вообще живут в собственном мире. Они и думают не так, как все мы».
Уже при первой встрече с Ниной Элдрич детективу было ясно, что она принадлежит ко второй категории. Эта дама явно желала поставить гостей в положение обороняющихся. Ладно, леди, побеседуем…