Я превращу твою жизнь в ад. Герадова ночь
Шрифт:
Несмотря на излишнюю болтливость воздушника, мы с ним находились на одной волне – шутили и дурачились.
Я соскучилась по расслабленной жизни, когда не надо вечно оглядываться и переживать. Разговоры с Риджем создавали иллюзию этой беззаботности, хотя я отлично понимала, что на самом деле все куда сложнее и надо быть настороже.
– Ладно, я пойду. – Некромант поднялся.
– Ты ведь еще не доел. – Я инстинктивно схватила его за руку.
– Ничего. Мне надо успеть в библиотеку, вернуть книгу, – с каменным лицом отозвался он. – Увидимся
– Точно, я и забыла. – Вообще-то срок истек на прошлой неделе, но наверняка некромант не спешил мне напоминать, чтобы не получить отказа.
– Заканчивайте с вашими играми, – туманно изрек Клайм, показывая ложкой на нас с воздушником, и, переводя ее на отдаляющуюся спину некроманта, добавил: – Ему это не по душе.
– Даниэлю? – скептически переспросил Ридж. – Сомневаюсь. Он бы сразу сказал.
– Скорее всего он сам этого еще не понял, – пожав плечами, отозвался Клайм.
Они с Дарлой сидели на одной стороне, и это казалось чем-то новеньким. Обычно эти двое, как хищные животные, не приближались друг к другу ближе чем на метр, пытаясь избежать неминуемой схватки.
Задумавшись над словами мага энергии, я тоже поднялась. Следующее занятие проходило в другом корпусе, и мне надо было спешить. Лавируя между столиками, я чувствовала чужие взгляды, но игнорировала их, пока не заметила Оберона.
Имя брата Конкордии прочно засело у меня в голове, и теперь, вновь смотря на него вживую, я видела неуловимое сходство с человеком в маске, помогшим мне в Герадову ночь.
Скорее всего это интуиция, ведь видимые доказательства отсутствовали – лицо было спрятано, а фигура прикрыта широким плащом.
Мне надо услышать его голос…
Бум – один из стульев грохнулся на пол. Задумавшись, я споткнулась и едва не упала на стол.
Вот неуклюжая…
Дарла хихикнула, даже через весь обеденный зал я узнала ее голос. Подняв и поставив стул на место, я не оглядываясь покинула столовую.
Оберон – целитель, как и тот участник в маске. Если задуматься, парень находится в самой гуще событий – друг Рафала, знаком с Иридой, и самое главное, он Райалин. Но что-то не сходится… Зачем ему помогать мне на игре? И что там с еще одной сестрой? Я ее даже в глаза не видела.
Я сжимала ладони в кулаки и вновь расслабляла – это помогало думать, как и ходьба.
Ивонна могла соврать. Почему бы и нет? Но если девушка солгала, то откуда у нее ключ от номера? Или он с самого начала находился у нее?
Боже, у меня сейчас голова лопнет!
Остановившись у выхода из главного замка, я перевела дух.
– Ты в порядке? – Чья-то рука легла на мое плечо – тяжелая, широкая. Я вздрогнула, испугавшись, магия вновь вышла из-под контроля.
– В порядке. Руку убери, – с угрозой произнесла я.
Оберон послушался, подняв ее высоко вверх. Целитель выглядел напряженным, даже нервным.
– Ты шел за мной от самой столовой?
–
Всего на секунду я заметила на его лице разочарование. Хотя мне могло показаться.
– Подожди. – Твердым шагом я кинулась за братом Конкордии и, нагнав, решительно спросила: – Ты ведь не просто так заговорил со мной, верно? Почему сейчас?
Надеюсь, это не из-за Ивонны. Девица и рта не должна была раскрыть без доказательств, а единственная вещь, которая полностью меня скомпрометирует, – знак предназначения. Но целительница не могла о нем знать.
– Ты ничего не помнишь? – с подозрением спросил он.
– Нет.
– Значит, так лучше для тебя.
– Чего? – Я разозлилась, почувствовав в себе непомерное желание припереть этого парня к стенке. Но благоразумно не сделала этого, помня запрет на причинение вреда магией не в рамках занятий.
Оберон попятился.
– Пока! И удачи… – Он вновь собирался уйти, а я не могла позволить ему этого сделать, так ничего и не узнав.
– Это ты столкнул меня с башни? – Собственный вопрос на мгновение оглушил меня, словно где-то разорвался снаряд, погубив все живое.
Оберон пораженно застыл, я видела, как его зрачки расшились то ли из страха быть разоблаченным, то ли из-за других неведомых мне обстоятельств.
– Это ты столкнул меня с башни? – настойчиво повторила я.
Парень опустил голову, трава у наших ног выросла, распушилась. Мы стояли на островке зелени.
– Нет, – стальным тоном ответил Оберон, и, когда он вновь посмотрел на меня, я увидела гримасу разочарования, злости и боли. – Я бы никогда так с тобой не поступил.
Целитель стремительно направился прочь, едва не переходя на бег, а я позволила ему это сделать. Что-то в его голосе ошарашило меня, смутило, и даже показалось, будто мое обвинение его оскорбило.
Черт, что сейчас произошло?
Теперь я окончательно запуталась.
Я еще несколько минут стояла огорошенная, смотря вслед Оберону. Я вспоминала голос парня, его рост. Все больше доказательств говорило в пользу того, что именно он скрывался за маской. И его просьба никому не рассказывать тоже убедительно вписывалась в мои догадки, ведь он играл за противоположную команду, которая чуть нас не прикончила.
Студентов, покидающих главное здание, становилось все больше, и, влившись в общий поток, я поторопилась к нужному мне корпусу.
Оставшиеся занятия пролетели стремительно, будто переняв темп тихих выходных – сонной субботы и учебного воскресенья. Отчисление все еще грозило мне, открыто об этом не говорили, но я понимала, что, если завалю проверочные, никто церемониться со мной не станет.
Беседа с Обероном долгое время не выходила у меня из головы. Мысли мельтешили, словно стайка рыбок. Я рассматривала все варианты и не давала себе остановиться на каком-то одном.