Я признаюсь во всём
Шрифт:
— Да, — сказала Вильма и внезапно взглянула на меня сияющими глазами.
Теперь я почувствовал, что краснею.
— Почему же тогда вы не пришли сразу? — спросил я.
— Я не могла, потому что вы мне очень понравились, — ответила она.
— Если бы я вам понравился меньше, вы пришли бы сразу?
— Конечно, — открыто сказала она. — Я вообще не хотела идти после того, как увидела, как вы выглядите. Я и Феликсу это сказала. Я не могу, сказала я. У любого другого. Но не у него. И я не приходила.
— До
— Да, до сегодняшнего вечера, — трагически кивнула Вильма. — Я все еще надеялась, что произойдет чудо и мы получим деньги где-нибудь в другом месте. Но сегодня последний вечер, а мы их не получили. Если завтра мы не заплатим, наш театр закроют. За четыре дня до премьеры! Вы понимаете? За четыре дня до того, как выйдет первая пьеса Феликса.
— Кто что закроет?
— Финансовое управление — наш театр, — сказала она.
— Что это за театр? — спросил я. Эта девушка действительно была загадочной.
— У нас есть маленький театр. Феликс, я и еще несколько человек. В подвале кафе «Шуберт, называется «Студия Пятьдесят два». Конечно, вы уже слышали о нем, да?
— Конечно, — солгал я.
Иоланта быстро взглянула на меня.
— Но вы там еще никогда не были?
— К сожалению, нет.
Вильма печально кивнула:
— Там было очень мало зрителей, — сказала она. — И это привело к долгам.
— Каким образом?
— Мы не заплатили налоги за десять месяцев.
— Ага, — сказал я.
— И теперь, когда мы подошли к тому, что Феликс может инсценировать свою пьесу, власти говорят, что театр будет закрыт, если мы не заплатим. До завтрашнего вечера, — добавила она. — А мы, конечно, не можем, — добавила она к первому добавлению.
Потом была короткая пауза.
Иоланта посмотрела на меня, а я на этот раз я отвернулся.
— Минутку, — сказала Иоланта, — я не совсем понимаю. Я думала, вы секретарь господина Лаутербаха.
— Да, я и секретарь.
— Но…
— Но только по совместительству. Моя основная профессия — актриса. Но там я зарабатываю слишком мало. В «Студии» я почти ничего не получаю, еще у меня есть несколько радиопередач и иногда крошечные роли в каком-нибудь театре. У нас многие так делают. У большинства несколько профессий.
— И как они это сочетают? — с интересом спросил я. — Я имею в виду — по времени?
— Не очень удачно, — сказала она. — Поэтому у меня уже было несколько неприятностей с господином Лаутербахом. Вероятно, он скоро вышвырнет меня.
Я кивнул.
— И поэтому я не отважилась просить у него денег.
Я кивнул опять.
— Потому что он очень зол на все эти театральные игры.
Я кивнул в третий раз и заметил, что Иоланта тоже кивнула.
— Ваши родители не могут вам помочь?
— У них дела тоже
— Гм, — сказал я и сделал серьезное лицо. Иоланта повернулась.
— Пять процентов? — тихо спросила Вильма.
— Что?
— Или больше? — спросила она быстро. — Феликс и остальные сказали мне, что я могу дойти до десяти процентов. Это обычные условия у ростовщиков.
Я открыл рот, но обнаружил, что голос отказал мне. Иоланта потянулась за платком и громко высморкалась. Я видел, как ее спина тряслась от смеха, который она пыталась подавить.
— Госпожа Вильма, — наконец прохрипел я, — вы предлагаете мне десять процентов за ссуду в четыре тысячи триста пятьдесят шиллингов?
— Да, — сказала она. — Феликс считает, что вы тоже должны что-то заработать. Должен быть стимул. Иначе зачем вам это делать?
Я выдохнул и откашлялся:
— Да, он прав. На какой период вы хотите взять ссуду?
— На шесть-восемь недель. — Она обретала надежду, ее рот слегка приоткрылся, глаза светились, глядя на меня.
— На шесть-восемь недель, — медленно повторил я. Я изучающе посмотрел на нее, затем повернулся, сунул руки в проймы жилета, и, погрузившись в свои мысли, начал ходить взад-вперед. При этом время от времени я что-то тихо бормотал.
— И какие гарантии вы можете мне предложить?
— Вечерний сбор в кассе, — сразу же ответила она.
— Вы называете это гарантией?
Она опять покраснела:
— Господин Франк, Феликс написал очень хорошую пьесу! Она наверняка соберет полный зал!
— У вас когда-нибудь была пьеса, которая собрала полный зал?
— Нет, но…
— И сколько человек составляют полный зал?
— Сорок девять, — сказала она тихо. — Но мы можем приставить еще минимум двадцать кресел. Кроме того, городские власти Вены обещали нам дотацию. И еще…
— Да, да, — сказал я, представив себя Санта Клаусом. Я должен был сдерживаться, чтобы не потереть руки от удовольствия. — Это все хорошо и даже прекрасно, но никаких гарантий для меня, вы понимаете? Я осторожный бизнесмен, и к сожалению, для меня не существует художественных точек зрения, а существуют только цифры и гарантии!
Я удивлялся сам себе: я получал удовольствие, печали последнего месяца отодвинулись от меня, я вздохнул свободнее.
Это было чудо, я не мог сформулировать иначе. Эта молодая девушка, которая пришла ко мне взять денег взаймы, радовала меня. Такая необычная девушка со светлыми глазами и зачесанными назад волосами…