Я призываю любовь

Бейтс Ноэль

Он сел напротив и посмотрел на Розалин взглядом, который, по его мнению, выражал сдержанный интерес с оттенком скепсиса. Интерес вроде того, который проявляет ученый к результатам на редкость нелепого исследования.

— В конце концов, я не знаю о вас ничего, кроме того, что рассказывал ваш отец.

— И что же это?

Скотт пожал плечами и отпил глоток джина.

— Только то, чем вы зарабатываете на жизнь.

Он наблюдал, как Розалин осмысливает услышанное, и ему показалось, что в глазах ее промелькнуло

легкое разочарование. Впрочем, вероятно, и впрямь показалось: в следующее мгновение она уже смотрела на Скотта с вежливым ожиданием, но не более того.

— Странно, что мы никогда не сталкивались, хотя и жили по соседству, правда? — заметил он.

— Между нашими домами весьма изрядное расстояние, — ответила Розалин. — И мы оба учились далеко отсюда. Так что, если подумать, ничего странного в этом нет. К тому же, поступив в университет, я почти не приезжала сюда на каникулы. — Она покраснела и добавила: — Я имею в виду, что медицина требует большой преданности. Все еще требует.

— Знаете, так всегда говорят те, кто только работает и совсем не развлекается.

— Да что вы? — Глаза Розалин блеснули, и почему-то это его взволновало. — А как развлекаетесь вы? Управление поместьем не может занимать все ваше время. Чем вы занимались до того, как приехали сюда?

Люстра на потолке не была включена, горели только бра на стенах, и их рассеянный свет бросал на лицо Розалин интригующие тени. Волосы, зачесанные наверх, удлиняли линии шеи и придавали Розалин впечатление хрупкости. Она была нисколько не похожа на врача — во всяком случае, ни на кого из тех, с кем Скотту приходилось иметь дело.

Розалин с любопытством смотрела на него, и Скотт залпом осушил свой бокал, неожиданно почувствовав, что ему стало жарко.

— У меня было все так же, как у вас. Университет — хотя и не медицина, спешу добавить. Я никогда не мог выдержать вида крови. Я изучал экономику, затем сделал прекрасную карьеру в Лондоне. — Он посмотрел на Розалин, прикидывая, что ей вообще известно о нем? Немного, судя по выражению лица. — Ах да, был еще короткий эпизод с женитьбой.

— Что?

Кажется, ему удалось вывести ее из состояния безразличия. Розалин явно удивилась. И как бы Скотту ни было неприятно обсуждать это тем более с человеком, которого едва знает, он неожиданно для себя продолжил тему.

— Женитьба, — повторил он. Когда в последний раз это слово срывалось с его губ, Скотт не помнил. Что толку вспоминать о своих ошибках, когда гораздо полезнее извлекать из них уроки! — Я думаю, вы слышали…

— Мой отец никогда не упоминал об этом, — покачала головой Розалин.

— К сожалению, ничего из этого не вышло, — криво усмехнулся он.

— А что было не так?

— Мы поженились бездумно, фактически ничего не зная друг о друге. Сейчас я прекрасно понимаю это. Мы оба были на вершине карьеры, вращались

в одних и тех же кругах, наслаждаясь всем, что только могут позволить себе люди, не стесненные в средствах. Что могло еще прийти на ум, кроме свадьбы?

— Очевидно, немногое, — сухо согласилась Розалин.

— А когда поженились, выяснилось, что мы по-разному смотрим на жизнь. Ситуация осложнилась до предела, когда умер мой отец. Я решил вернуться сюда и заняться поместьем. Ребекка же терпеть не могла сельской жизни.

Скотт чувствовал, что не может остановиться. Он видел красивое, недовольное лицо своей бывшей жены так ясно, словно она стояла перед ним в этой комнате. Слышал ее злой, резкий голос, сообщающий, что она не намерена похоронить себя в глухомани. Помнил, словно это было вчера, ссоры, заканчивающиеся хлопаньем дверью раньше, чем они успевали прийти к какому-либо соглашению.

— Вскоре после того, как мы приехали сюда, Ребекка сообщила, что ждет ребенка. Однако несмотря на то что беременность протекала трудно, она выискивала любой предлог, чтобы вырваться в Лондон хоть на пару дней. И в итоге ребенка она потеряла…

— Жаль.

— Правда? — с сомнением отозвался Скотт. Он встал, подошел к бару, налил себе еще джину и вдруг понял, что ему хочется затеять ссору. Не то чтобы эта спокойная, холодная женщина дала к этому повод, просто каким-то неведомым образом ей удалось заставить его поделиться той частью своей жизни, которую он привык держать при себе.

Скотт снова сел, но прежде чем успел придумать что-нибудь провокационное, Розалин спросила:

— А что сейчас? Неужели поместье занимает все ваше время?

— Это что, ваша манера поведения у постели больного? — раздраженно спросил он. — Выслушивать все жалобы и бредни пациента, но ни в коем случае не поощрять их?

— Не надо было рассказывать мне о вашем неудачном браке, если вы не хотели.

— А что в этом такого постыдного? Развод в наше время — это не то, что принято скрывать. Разве я не прав? — Молчание Розалин неизвестно почему заставило Скотта продолжить исповедь: — Мне нечего жаловаться на жизнь. Я управляю коммерческим банком в Глазго частично отсюда, частично из моего офиса в городе. Еще у меня есть парочка компаний в Лондоне. Инвестиции, так сказать. Никогда не знаешь, когда настанет черный день.

— Думаю, вы правы, — сказала она наконец, опуская взгляд.

Ему стало интересно, о чем она действительно думает. Увидев встречу Розалин с отцом, Скотт понял, что та доставляет обоим мало удовольствия. Впервые тогда он подумал о Розалин с некоторой долей сочувствия. Неудивительно, что она избегала посещать отчий кров, если отец был для нее совершенно чужим.

— Еще вопросы? — спросил он, продолжая разглядывать Розалин поверх бокала, и она посмотрела на него в упор.