Я просто тебя люблю
Шрифт:
Лорд подпёр кулаком щёку, пригорюнился, видимо, о несправедливых прихотях судьбы размышляя.
***
Женская половина ифоветского замка отличалась от мужской примерно также, как булыжник от огранённого бриллианта. Хотя никакая это и не половина была — одна пятая, а то и меньше. И на замок это селище не походило совершенно. Скорее уж крепость, а то и тюрьма: высоченные и даже на вид толстые стены, сложенные из тщательно ошлифованных блоков. Один арочный проход, зато с двумя воротами и решёткой. Да скопище каменных огороженных
Въездные ворота открытыми стояли. Но чувствовалось в этой открытости что-то от: «Всем входить, никому не выходить!» Потому Арха и не удивилась, когда Шай мимо подъёмного моста кустиками пролез, долго выискивал подходящее место на стене, хотя, по мнению ведуньи, она тут везде одинаковой была. Но, видимо, ошибалась лекарка. Ифовет углядел что-то. Стащил камзол, потуже стянул хвост на затылке, поплевал на ладони, крякнул, да и полез навроде ящерицы. За что он там цеплялся — непонятно, но карабкался проворно.
Правда, взобрался демон совсем невысоко.
Ифоветок Арха заметила, только когда они с земли поднялись, рядом совсем — протяни руку и коснёшься. Как демонессы со своими полумасками, когтями и блестящими плащиками умудрились в реденькой, да к тому же колючей поросли прятаться, одной Тьме только и известно. Но ведь спрятались. И объявились совершенно бесшумно. Стояли, любовались пыхтящим парнем, переглядываясь насмешливо.
Лекарке неудобно стало. Так и тянуло подсказать Шаю, что он тут не в одиночестве корячится. Только бы всё равно ифовет её не услышал.
Наконец, одна из сагрешей — по виду старшая — смилостивилась над бедолагой, свистнула. Блондин со стены едва бабочкой не слетел, но извернулся, спрыгнул по-кошачьи мягко, поклонился. Физиономия спокойная, будто всё согласно задуманному им плану идёт.
— Добрый день, достойнейшие, — улыбнулся очаровательно. — Поверьте, моё сердце просто поёт от счастья, так вас видеть рад. Только, уважаемая Сейрда, прошу вас, в следующий раз просто скажите, мол: «Лорд Шаррах, тут мы. Не изволите нас поприветствовать?» А то свистеть… Так ведь и окочуриться недолго от переизбытка-то счастья.
— Лорд Шаррах, — в тон ему ответила командирша, — а не боишься ли ты окочуриться от попытки пролезть на запретную территорию?
— Где запретная территория? Это? — вполне искренне удивился демон, пальцем на стену за спиной возвышающуюся, указывая. — Серьезно? Спасибо, что сообщили, теперь буду знать, а то и впрямь может неудобно получиться. Я, видите ли, просто матушку свою навестить хотел, о здоровье справиться.
— Так кладбище в другой стороне, — ухмыльнулась сагреша. — А матушка ваша почитай уж лет пять назад туда переселилась.
— Серьёзно? — уже без всяких улыбок, повторил Шай, нахмурился даже. — Отец знает?
— Он мне не докладывал, — пожала плечами демонесса, — сообщили, наверное. Да и к временным жёнам лорд захаживает регулярно. Те точно новостью поделились,
— Сейрда, мне только поговорить с ней, — почти умоляюще, полушепотом попросил Шай. — Ну хочешь, сама останься!
— С кем поговорить-то, с матерью? — фыркнула демонесса. — Что-то раньше за вами таких желаний не водилось.
Блондин, не отвечая, на сагрешу смотрел, лишь помаргивал нервно прозрачным веком.
— Послушай, парень, — в гляделки наигравшись, вздохнула Сейрда. — Я всё пониманию: весна, юность, кровь кипит, а романчики столичные душу теребят. Но ты же не идиот. По крайней мере, раньше таким не был. Ну увидел девчонку, ну засвербело. Только ведь это таких неприятностей не стоит. Хочешь, сама малышку найду, раз в пять твоей Ирды симпатичнее?
— Это не жажда плоти, — медленно, трудно, тяжело кадыком дёрнув, будто силком из себя слова вытаскивая, ответил красавчик. — Это шер-ка, Сейрда. Тьмой клянусь, шер-ка.
Арха никогда раньше этого ифоветского слова не слышала, но значение поняла. Нет, не поняла даже, а прочувствовала — до гусиной кожи, до вставших дыбом волосков. Потому что от него жутью Бездны несло.
«Ка» — судьба, фатум, предопределенность. «Шер» — предназначенность. Это не любовь с первого взгляда, не вторая половинка и не наркотик — большее, в разы большее. Это неотвратимость. А что страшнее обречённости, даже если приговорён ты быть любимым и любить в жизни и во Тьме? Все равно же приговорён.
И никакой, даже крошечной надежды на счастье нет. Счастье — это уют и комфорт, спокойствие, расцвеченное редкими, а от того ещё более яркими вспышками. Шер-ка же чистое пламя, истинное безумие. А оно комфортным не бывает.
— Почему отцу не сказал? — негромко спросила демонесса, недовольно покосившись на сагрешу, отвращающим знаком беду от себя отгонявшую.
Ифовет и на это ничего не ответил. А что тут скажешь? Нет для ничего позорнее, чем в зависимость попасть, да ещё такую рабскую. И ведь не убежишь, господина не убьёшь. А если и решишься на такое, то цепи лишь короче станут, прочнее.
— Шай! — донеслось сверху радостное, счастливое.
Архе показалось, что тоненькая фигурка, закутанная в летяще-прозрачное, сейчас со стены вниз нырнёт. Видимо, не ей одной что-то такое примерещилось.
— Стой, дура! — рявкнула Сейрда. — Там же заклинания защитные, гробанёшься! А, Тьма с вами! Сейчас через калитку тебя выведут. Найра, подсуетись! — бросила суеверной.
— Спасибо, достойнейшая, — серьёзно поблагодарил демон. — Мой долг…
— Да иди ты со своим долгом! — огрызнулась сагреша. — И подальше отсюда иди, да девицу с собой прихвати. Такое добром не заканчивается. Тьфу-тьфу, чтоб нас эта пакость даже краем не коснулась.