Я просто тебя люблю

Снежинская Катерина

— Не буду, — покорно согласилась Арха. — Наверное, вы правы и это подразумевалось. Как и то, что Ирда умрёт. Когда-нибудь. Может, и потом. Как и то, что вернуть не принадлежащее даже вы не можете.

— Ты с чего такой смелой стала? — прошипела богиня.

— Да с того, что это вы постоянно толкуете о свободе выбора и судьбе, своими руками построенной, — вызверилась Арха, ощущая себя казнимым, уже на плаху взошедшим: всё равно впереди только топор и хуже уже ничего случиться не может. — Вы тоже выбираете сами! Хотите себя живой почувствовать,

любимой быть? Ну так не сидите и не ждите, что вам всё на блюдечке поднесут! Это вы, а не мы правила игры задаёте. И вы, а не мы ввели принцип «ты мне — я тебе». Влюбиться можно и в красивые глазки. Но любить просто так, ни за что не умеет никто. Чтобы получить, нужно отдавать.

— Закончила? — отчеканила Тьма. — А ты, вообще, соображаешь, с кем говоришь?

— Кажется, не очень, — честно призналась лекарка, лоб потирая. — Но, по-моему, я поняла, о чём говорю.

— Загадочно, — кивнула богиня. — Хорошо же. Раз вам милее трогательная жертвенность, то не моё дело переубеждать. Ты абсолютно справедливо напомнила про свободу. Выбирайте! Кто-то уже выбрал.

Сухой, ехидный и, чего уж там, злобный смешок резанул уши, будто ногтём по стеклу провели. Но «влететь» в чужой разговор, без всякого перехода и предупреждения снова оказаться «там» было ещё неприятнее.

— … есть шанс доказать, что Шер был не прав, — закончил Шай.

Ифовет к сидящей в кресле Ирде спиной стоял. Демон, сложив на пояснице руки, смотрел в окно. Наглухо зашторенное.

— Почему ты ему вообще веришь? — спросила рыжая.

Выглядела она неплохо — совсем не больной и уж тем более не умирающей. Бледновата немного, но, может, просто отсутствие макияжа сказывалось.

— Потому если всё, что он наговорил, правда, то лучшего способа мне отомстить придумать сложно, — ответил демон, не оборачиваясь.

— Это тоже он сказал?

— Да.

— Хорошо, — согласилась рыжая, тщательно разглаживая ладонью платье на коленях, — как мне доказать, что я не хитрая расчётливая мразь, решившая тебя захомутать, заодно, и деньги Ноша прикарманить, а всё случившееся не продуманный спектакль?

— Просто ответь на вопросы. Только честно.

Холодностью тона Шай сейчас мог запросто поспорить с Даном — Арху аж озноб пробрал.

— Спрашивай — кивнула ифоветка.

— Это правда, что вы соединились с Ношем перед Тьмой?

— Я никогда и не говорила, будто ты первый мой мужчина, — ответила демонесса спокойно.

Только ведунья-то видела, что Ирда губу изнутри закусила и сглатывала тяжело, будто у неё горло болело.

— Значит, по нашим законам ты, как его наречённая, получаешь треть состояния Ноша?

— Зачем спрашиваешь, если прекрасно знаешь ответ? Только деньги получу не я. Их выплатит наследник моему будущему мужу.

Шай дёрнул плечом, будто севшую на шею муху сгоняя.

— Какая разница, если твоё приданое теперь раз в пять больше?

— Действительно, никакого, — согласилась Ирда, платье разглаживая.

— Правда,

что у тебя было противоядие?

Ведунья готова была уже придушить красавца за палаческий тон: следователь-инквизитор её саму вот так же допрашивал. Лекарке даже примерещилось, будто сырыми камнями запахло и плесенью потянуло.

— Нет, противоядия не было, — ровно ответила демонесса. — Мы договорились, что служанка ведьму приведёт. Но она всё равно не успевала…

Ифовет поднял руку, заставляя девушку замолчать.

— Ты действительно носила ребёнка?

Вот теперь рыжая замялась, нервно губы облизала. Язык у неё тоже раздвоенным оказался. Арха почему-то этого не ожидала. Почему бы? Ведь рыжая тоже ифоветом родилась.

— Да, — ответила, в конце концов, едва слышно.

— И кто отец?

— Не знаю, клянусь Тьмой, не знаю! Всё это…

— И знала, что после этого… — мотнул головой в сторону стола, теперь пустого и даже без скатерти, — от проблемы избавишься?

— Я не думала об этом, честно! Мне даже в голову не пришло!..

— Знала или нет?

Шай повернулся к ней, сложил руки на груди. Его лицо не выражало ничего. Совсем.

— Знала, — ответила Ирда, голову опустив. — У временной жены твоего отца такое случилось. Ведьма сказала, что это из-за макового молока, слишком много принимала и…

— Удобно, — не стал дослушивать Шай. — Знаешь, как это всё выглядит? Попыткой убедить, что ты пыталась спасти меня ценой собственной жизни. Понятно, что такой поступок впечатляет до печёнок. И, главное, никаких препятствий к осуществлению: муж мёртв, ребёнок, который вполне может оказаться не моим, тоже. Доказать, что это твоих рук дело сложно. Ведь сама же и пострадала, едва во Тьму не отправилась. А у Ноша врагов хватало. Даже приданое из весьма скромного доросло до немалого. Да ещё и шер-ка. В общем, остаётся одна дорога. Совместная.

— Я просто хотела…

— Что? Что ты хотела?! Спасти меня от банды идиотов, не знающих, с какого конца за меч браться? — ифовет прищурился нехорошо, ухмыльнулся криво. — Тоже неплохое объяснение. Но не слишком правдоподобное. Уж не ты ли Ношу присоветовала эту засаду устроить?

Ирда не отвечала долго, очень долго. И подол больше не разглаживала, губу не закусывала. Сидела, рассматривая спокойно сложенные на коленях руки.

— Не думаю, что вас здесь ещё что-то задерживает, лорд Шаррах, — сказала всё-таки.

— Вы правы, леди, — ответил Шай, поклон отвесив. — Здесь меня абсолютно ничто не держит. А долги зовут. К сожалению, за собственную наивность и дурость приходится расплачиваться.

— Вынуждена согласиться с вами, — ифоветка поднялась с кресла, присев во вполне придворном реверансе. — Всего хорошего и доброго пути.

— Прощайте, — гавкнул блондин.

Нет, рыжая не заплакала и после того, как дверь за демоном с грохотом захлопнулась. Глаза у неё совершенно сухими остались. Не блестели даже.