Я просто тебя люблю
Шрифт:
Клубок пыли и движения распался, будто этой самой пылью и рассыпался. Тихо вдруг стало так и неподвижно. Лишь где-то ржал напугано конь — довольно далеко. Да барабаном отдавались на стёжке шаги убегающего демона.
Шай, стоящий на колене в неестественной, даже картинной позе — с отведёнными назад руками, с ловящими солнечные зайчики клинками — не спеша встал, выпрямился, махнул. Слегка изогнутый меч полетел тяжело. Впереди кто-то вскрикнул — кто именно за завесой пыли не разглядеть.
Ифовет, по-прежнему никуда не торопясь убрал оставшийся клинок в ножны —
Шер лежал на животе, медленно и неловко загребая конечностями — как жук или младенец. Видимо, меч, валяющийся рядом, ему оголовьем меж лопаток или по шее угодил. А, может, по крестцу. Убить не убил, даже и вреда серьёзного не нанёс, но отшиб хребет знатно.
Шаррах подошёл к демону, присел на корточки, мотнул головой, перекидывая блондинистый хвост через плечо. Оглядел лежащего с макушки до пяток, а потом обратно. И только после этого перевернул. Небесноглазый таращился на него, беззвучно шлёпая губами. Непонятно, что сказать хотел.
— Нет, ты в серьёз думал, что у тебя получится? — голову к плечу наклонив, поинтересовался Шай. Арха не видела его лица и видеть не хотела. Впрочем, Шер, кажется, с ней полностью солидарен был. — Нет, ну честно! Верил, что я на это фуфло куплюсь? Придурок, меня в императорские гвардейцы готовят. Я у Харрата воспитывался. Знаешь, что это значит? — ифовет подтянул к себе валяющийся на земле меч, обстоятельно отёр его о жилетку Шера, поднял — между лезвием и выкаченными в ужасе глазами волос, наверное, ещё бы пролез, а больше там ничего не поместилось. — Это значит, что ко мне близко подходить не стоит. В следующий раз задумаете грохнуть, берите луки.
— Мы с тобой с детства… — прохрипел Шер с натугой, будто у него горло до самого нёба песком забито было.
Шай кивнул. Нагнулся над лежащим низко, собираясь, наверное, что-то важное сказать. Только смотрел он почему-то в сторону, голову отвернул.
— Ещё один маленький секрет, — шепнул блондин почти нежно. — Первое, чему учат там, где я был: не верить никому. Никому, ты понял? — лезвие клинка легло на переносицу, продавив багровую вмятину, перечертило небесно-голубые глаза, которые, казалось, вот-вот лопнуть должны. — Не слышу ответа.
Шер, конечно, не кивнул. Да что там! Он даже и моргнуть бы не сумел. Но, видимо, Шай что-то уловил. Потому как встал, убрал и второй меч в ножны. Свистнул громко, резко, коня подзывая.
— Остальным то же передай, — бросил.
На замершего, боявшегося шевельнуться демона он не смотрел.
***
Чему стоило поучиться у ифоветских женщин, так это умению с помощью минимальных средств превращать убогую комнату во вполне уютное жилище. Драпировки по каменным стенам развесили, занавески на окна нацепили, постель накрыли красивым покрывалом, цветочки немудрёные расставили — и вот уже не келья, а эдакий уютный уголок с явным намёком.
Впрочем, самым очевидным намёком тут Ирда служила. У ифоветок ещё одному таланту научиться
— Ты ещё там, там надушись, чтоб пахло приятно, — велела нянька, настойчиво пытаясь сунуть в руки девушки гранёный хрустальный флакон, — демонесса от неё только отмахнулась, наклонилась к зеркалу, подрумянила чересчур бледное лицо, поправила мизинцем помаду. — А уж намазалась-то! Думаешь, мужу твоему приятно будет всю эту краску слизывать?
— Для мужа я умоюсь, а Нош и без облизывания обойдётся — огрызнулась девушка. — Ты маковое молоко везде добавила?
— А как же? Как ты велела, ласточка моя, так и сделала. И в вино капнула, и в подливку, в салат тожить. Только в крем не сумела, взбитый он. А вина много не пей, туда я больше всего набулькала.
— Ну и хорошо, буду изображать сладкоежку, — улыбнулась Ирда, разглядывая собственное отражение.
И поморщилась. Радостной улыбка не выглядела. Скорее уж нервной.
— А, может, примеришься всё же? — неуверенно попросила служанка. — Ну что за дело задумала? Мужа-то наречённого во Тьму отправлять… Не хорошо это. Да и неведомо, получится ли. Он вон бугай какой. Могёт ведь так статься, что тока задрыхнет от твоего молока макового, а помереть не помрёт. Что делать будешь?
— Сдохнет, никуда не денется, — мрачно пообещала демонесса, кулачки сжимая. — Мы полный флакон извели. Столько и лошадь свалит.
— А как заподозрит он что? — не сдавалась нянька. — Тебе ведь пить-есть тоже придётся. Сама отравы наглотаешься! Много ли надо? Чай не лошадь.
— Я по чуть-чуть. Потом ты ведьму приведёшь, и всё хорошо будет.
— А если…
— Прекрати! — Ирда обернулась к причитающей старухе так резко, что Архе показалось: сейчас ударит. — Прекрати немедленно! Я никому Шая не отдам, ясно? И всё сделаю, лишь бы с ним ничего не случилось. Всё! Да и какая разница? Мне без него жизни нет.
— Ох, не к добру это, — горько вздохнула нянька, отвернулась, украдкой передником слезы утерев, — ох. Не к добру. Недаром же говорят: ничегошеньки путного от того шер-ка не бывает.
— Перестань, пожалуйста, — устало, мигом весь свой пыл растеряв, попросила рыжая. — Без того тошно. И страшно.
Старуха потянулась было, хотела, наверное, воспитанницу обнять, да не успела. Нош явно тяготел к театральным эффектам. А, может, везение у него такое — появляться в самый напряжённый момент.
Демон без скрипа дверь открыл — женщины его и не заметили бы, стой они спиной — но входить не спешил. Постоял, оценивающе комнату рассматривая. Потом Ирду не менее оценивающим взглядом окинул, прицокнул языком одобрительно.
— Чего же боится моя драгоценная супруга? — спросил, слова растягивая.
— Своего мужа и повелителя, — помолчав, ответила всё-таки демонесса. — И того, что он теперь откажется от меня.
— Похвальная покорность, — одобрительно кивнул ифовет. — Только неожиданная. Что вас заставило изменить своё мнение, леди?