Я Распутин
Шрифт:
– Так Василий Михайлович, этож сколько возни будет! – вился вокруг Стольников. – Смотри, чини, деньги с нанимателей собирай.
– На то управляющий будет, – ответствовал старец, но к доводам капитана прислушивался.
– Э, управляющие дело такое, без хозяйского пригляду блудить начинают, больше не об деле, а о своем кармане думают. Ей-ей, одна морока выйдет. Вот если б вы в Питере остались – другое дело, свой глазок – свой смотрок.
И уломал. Дед подумал, почесал в затылке, припомнил всякие случаи из своей долгой жизни и буквально хватил шапкой оземь.
И
Через час, наверное, дед сдался.
– Уморил, ох уморил, черт языкастый. Где ж так выучился?
– Так капитан я, торговый.
– Тогда ясно. Ну-с, пожалуем к нотариусу, честь честью купчую подпишем. Но магарыч с тебя! – оставил за собой последнее слово хозяин.
– Коли магарычи выпиты, то и дело покончено, – согласился Стольников.
У нотариуса все оформили довольно быстро, перед подписанием я взял прочесть составленную бумагу.
Так, я, такой-сякой гильдии купец… продал покупщику, торгового флота капитану… принадлежащий мне дом с дворовыми постройками и подвалом… имущество свободно от запрещения… Деньги выплачены сполна и мной получены…
Юридический язык Российской империи был ничуть не проще такового же Российской Федерации. Я наморщил лоб и выдавил показавшийся мне важным вопрос:
– Надо бы указать, на основании чего продавец владел имуществом.
И тут как органчик включился.
– Мнение, что неуказание в купчей акта укрепления, по которому имение дошло к продавцу, есть неправильное, – загнусил нотариус, – ибо, как истекает из систематического толкования статьи 1426, она относится к обрядовой стороне совершения купчей крепости, причем купчая отнюдь не должна содержать в себе под страхом недействительности все изъяснения, указанные в статье, а лишь «может» содержать таковые.
Ух, силен! Это он на одном дыхании выдал, и наизусть!
Покупку обмыли в близлежащем трактире. И чего дед жаловался, что дела вести тяжело? Вон, водку как молодой, стаканами пьет, мне не угнаться… Почему это не угнаться? Грише Новинскому да, не получится, а Гришке Распутину запросто. И я замахнул стакан не отрываясь.
Получили мы ключи и пошли осматривать приобретение. Вместе с домом нам достались два рыжих кобеля неизвестной породы, собственный колодец, несколько саженей дров.
Но стоило зайти с парадного входа, как меня шибанул винный запах. Оно бы и ничего, но сюда будет приходить много людей – сразу найдутся доброхоты, будут нашептывать царю и царице: «Старец хлещет, как не в себя, весь дом провонял».
– Ништо, Григорий Ефимович, – выручил Стольников, – способ известный, сперва мыла настругать в горячую воду, да отдраить все, а потом нашатыря тоже в воду и по второму разу. Ну и проветрить.
– Так этож весь дом скоблить!
– Кликнуть
– Тогда бабы и аврал – на тебе, Никодим. Чтоб с Дрюней вычистили все, еще неделю на то, чтобы подправить, подкрасить, поменять чего, а там и переедем. И вот еще. Хороший банковский сейф нужен. За ценой не гонись, купи самый надежный.
Капитан только руками развел. А ты как хотел, армейский принцип, инициатива имеет инициатора.
24 октября 1906, 10.10
Санкт-Петербург
На Подворье Троице-Сергиевой лавры меня доставили практически под конвоем.
К дому Лохтиных приехали на санях два хмурых монаха в тулупах поверх подрясников, шуганули толпу под окнами.
Надо сказать народа в окрестностях прибавилось, местные власти даже отрядили городового следить за порядком. Больше стало всяких кликуш, юродивых. Очень докучали попрошайки. Эти стучались в двери, заглядывали в окна.
– А почто ты Гришка к архимандриту не идешь? Какой день тебя преподобный ждет – пробасил один из монахов, крестясь на красный угол.
– Писано было тебе идти на подворье, еще вчера, – включился в разговор второй инок.
– А вон гляньте, святые отцы, сколько мне нынче шлют, – я кивнул в угол, где был свален мешок с письмами и телеграммами. – Поди разбери.
– Вам, Григорий Ефимович, секретарша нужна, – Лохтина опасливо посмотрела на гостей.
– Думай, что говоришь, женщина! – бухнул первый монах. – Это смущение ума и соблазны! А ты, Григорий, собирайся, поедем к архимандриту.
Ну мы и поехали.
Город жил своей жизнью – колонной шли матросы Балтийского флота, гудели друг другу редкие пока автомобили. В центре Питера каждый день целые пробки из карет, ландо, телег… Да, если жить в новом доме – придется решать транспортный вопрос. Метро в городе нет, содержание лошадки, а уж тем более выезда встанет в копеечку. Благодаря эсерам деньги есть. И много. Но они быстро разойдутся. Одна типография сколько денег съест. А еще открывать отделения партии по России, вербовать народ. Я задумался о названии организации, но потом мои мысли вернулись к транспорту. Может обзавестись байком? По пробкам удобно, в Царское подскочить тоже быстро. В обществе будет шок – старец на байке, но так мне этого и надо. Буду дальше эпатировать публику. Решено.
Зимой перекантуемся как-нибудь, а на лето возьму мотоцикл. Меллер еще на Дуксе не запустился, зато Лейтнер делает «Россию» за 450 рублей. В будущем можно снабдить им всех эмиссаров движения. И устроить рекламный мотопробег по империи. На «России» по России.
– Приехали, – мои размышления прервал монах, который правил санями.
Под колокольный звон мы завернули на подворье, остановились у архиерейского дома.
Я вылез, размял ноги.
– За мной иди – второй инок отряхнул снег с тулупа, начал подниматься на крыльцо.