Я ревную тебя к звёздам

Петренко Е.

– В Жестокие годы, когда приходит ещё одна луна, приливы становятся выше и начинаются сильные дожди. Саламандрам легче в дождь двигаться по суше. Да и Трясина сильно поднимается и расползается по приболотью, как кровавое пятно по мокрой рубахе. Каменные столбы - это всего лишь деревья, которые покрывались плотной болотной грязью, не пропускающей кислород и содержащей большое количество минералов, много много раз, пока не превратились в остатки окаменевших деревьев. Они так и стоят, как стояла роща. Правда, остались только нижние части стволов.

В

деревне верят, что это окаменевшее дерево имеет магические свойства. Раз в году в праздник урожая, туда посылают девочек, которым исполнилось двенадцать. Обязательно девственниц. На рассвете девочки должны войти в лес обнажёнными с артефактами силы на шее. Прикладывая артефакт к стволу, капают капельку девственной крови из надреза на руке. Если девушка чиста, откалыватся кусочек камня от ствола. Он служит оберегом деревне целый год. От капизов погоды, от сглаза и порчи, от нежити и диких зверей. Эти амулеты поднимают на оградные столбы столько лет, сколько существует деревня. Говорят они отгоняют и саламандру в Жестокие годы. Девушек, принёсших камень просватывают вечером того же дня. Но, до свадьбы, они считаются невестами Тёмного бога.

Меня почему-то зацепил этот рассказ. Я хмыкнула. Мало ли предрассудков рождает болотный страх.

– В деревне беспокоятся. Девочки задерживаются. Уже время к обеду. Они в лес идти боятся. Не хотят нарушить волю бога. Может нам посмотреть, что случилось? Их бог на чужих может внимания не обратить. Мы их законов знать не обязаны. А вдруг что с девчонками? Деревенские говорят там иногда вой слышно. Очень громкий. Правда никто до сих пор не пострадал..

– Чем мельче нежить, тем громче воет,- услышала я в голове голос Труми и озвучила для всех.

Варг засмеялся.

– А знаешь,- широко улыбнулся он мне,- это чистая правда. Тулки-шаман рассказывал мне, что изредка через ткань пространств просачивается вопь. Мелкая призрачная тварюшка. Она сильным страхом питается. Для того и вопит так громко. Пугает. Вот её вопью и называют. Но, чтоб стать по настоящему опасной, ей сильно вырасти надо. То есть страха много понадобится. А деревенские, хоть и трусы все, а ждать и бояться не будут. Сбегут сразу. Неужто девчонки в Каменных столбах так жаждали свои осколки добыть, что не бежали, а боялись, да дело делали? Так ведь и впрямь могли вопь подростить..

Пока суть да дело, мы подъехали к месту, о котором и шёл разговор. На деревьях сколы имелись. И сквозь них проглядывала структура камня. В деревне сказали, что дерево каждый год намечают другое. И девочки в этот раз должны были зайти далеко в лес. Но место, где они разделись, нашли сразу. От деревни к Каменным столбам шла утоптанная тропинка. Вот прямо возле неё и лежали немудрёные пёстрые сарафанчики и балетки.

– Может мне одной сходить,- покачала головой я, глядя на мужчин с сомнением,- девочки раздеты, всё таки?..

– А если вопь?

Теперь уже Варг забеспокоился.

– Послушайте, парни, я маг, и с саламандрой сама ходила в Топь сражаться. Не водила за собой

толпу охранников,- рассердилась я. Подхватила девчачьи вещички и направилась в глубь странного леса.

– Вопь серебра боится,- крикнул вслед Варг. Я молча показала на меч за спиной. В нём, как в любом зачарованном оружии, всегда есть толика серебра против нежити. Труми слезать с таймахи и не подумал.

Среди чёрных стволов без крон было почему-то почти темно. И это казалось вдвойне странным. Потому что сейчас чуть за полдень, солнце прямо над головой. Крон у деревьев нет, казалось бы, должен свет проникать свободно. Однако же - темно. Магия.

Проехала совсем не много, когда услышала сдавленные крики, полупридушенный плач и грубое рычание. Ускорилась и выскочила, едва не стоптав, прямо на земле мужчину, навалившегося на маленькое девичье тельце. Девочка уже не могла вырываться, только всхлипывала всякий раз, когда насильник грубо придавливал её к земле. Он рычал и ритмично опускался сжимая крепкие ягодицы. Спущенные брюки, пряжкой от расстёгнутого ремня, оставляли кровящие царапины на бедре ребёнка. Рядом у ствола лежала другая девочка. Лицо у неё наполовину скрывалось под здоровенным кровоподтёком. И по волосам тоже текла струйка крови. Скорее всего, ударилась головой о каменный столб.

Я завизжала от бешенства, как будто сама была нежитью и не раздумывая вытянула по оголённой заднице кнутом. Мужчина скатился с девочки и быстро вскочил, путаясь в спущенных штанах. Видно, до удовлетворения было ещё далеко, его плоть была напряжена, а вокруг весь пах был изгваздан размазанной подсыхающей кровью. На ногах девочки тоже остались кровавые полуокружья. Освободившись от веса тяжёлого тела, девочка подтянула ножки и скрутилась клубочком, тихо и жалобно подвывая.

Кто-то сказал, для воспоминаний мне нужен шок?! Так я вспомнила тебя, Сенот Вар, сын министра, мой соученик по магическому Ковену, охотник за кожей саламандры и королевским троном!

– Что-то слабо эта малышка напоминает саламандру,- издевательски скривилась я, помахивая кнутом.

– Не завидуй, рыба,- огрызнулся мерзавец.

Он уже успел увидеть, что я одна и расплылся в похотливой ухмылке. Штаны, которые он подхватил и натянул на задницу, застёгивать уже не спешил. Даже покачал своим чуть опавшим, от такого нежданного прерывания процесса, достоинством.

– Странное место у мужчин для достоинства, не находишь?- мысленно грустно бросила я шутку, шипящему от возмущения, Труми.

– Нравится?- нагло поинтересовался Вар, потому что я не спускала взгляда с рук, державших штаны.

Он явно хотел меня смутить, но его подлые уловки я проходила в Ковене и знала, что Сенот тем и славится, что бьёт всегда неожиданно, отвлекая на самые болезненные и грязные намёки и оскорбления. Только я дважды на одну подлянку не попадаюсь. И, заметив, что он пытается, одновременно держа пояс брюк, соединить пальцы для огненного шара, ударила стазисом, издевательски покачивая головой.