Я, Рейван

Макменде Дарт

Гниль, фальшь, духовная слабость, которые я почувствовал в криминальном лорде при первой же встрече, пришли в движение, расширились и заняли место прежних властности, уверенности, надменности.

Давик сломался.

Глава 5. Дантуин

24

С этого момента Канг сотрудничал с нами почти без фокусов. Так только, иногда проскочит искорка надежды… и тут же погаснет.

Как я узнал, что Давик покорился по-настоящему? Я просто чувствовал: Великая Сила всё охотнее даровала

мне понимание других разумных. Как перк «Эмпатия»: нужные строчки в диалогах подсвечиваются синим или красным… Наверное, не очень корректное сравнение, ведь никаких готовых «строчек» никто мне не подсовывал. Я просто чувствовал, как следует строить разговор, чтобы попадать в нужные места любого собеседника.

Впрочем, вряд ли совсем уж любого: сомневался я, что и Малака получится вот так же уболтать. Или даже Совет джедаев на Дантуине, куда я подумывал направиться сразу после побега с Тариса.

Но сперва надо было осуществить этот самый побег.

Мы записали приветственное послание Лорду Малаку, в котором Давик демонстрировал, что на борту «Чёрного ястреба» действительно находится пленная Бастила, и отправили головидео на флагман Малака, «Левиафан». Я понятия не имел, с какого перепугу корабелы далёкой-далёкой галактики называют свою продукцию именами монстров из земного Ветхого Завета… главное, что мы оказались достаточно убедительными: на «Левиафане» купились, скинули пакет с новыми кодами доступа (те, которые так и не успел ввести Гудров, уже устарели) и потребовали немедленной стыковки.

Мы запросили два часа на то, чтобы забрать с Тариса ещё нескольких пленников.

«Левиафан» отказал. В грубой форме. И пригрозил выслать звено истребителей.

Мы плюнули на осторожность и приказали Давику передать мой словесный портрет, не забыв уточнить, что я-«пленник» нахожусь в бессознательном состоянии.

«Левиафан» молчал, очевидно, пока просьба не дошла до Малака, затем согласился предоставить нам дополнительный час времени. Стало ясно, что Тёмный Лорд ситхов опознал по описанию своего бывшего господина: Рейвана. Я представил себе лязгающий, торжествующий смех Малака и содрогнулся.

Скованный Давик отправился в грузовой отсек. «Чёрный ястреб» метнулся к знакомому космодромчику. Бастила оказалась пусть не блестящим, но вполне адекватным пилотом.

Я смотрел на её уверенное обращение с пилотским пультом, и думал, что она далеко не дура. И понимает, на что клюнул Малак. И понимает, что я, отправляя на «Левиафан» собственный словесный портрет, прекрасно знал, какую наживку подсовываю Лорду ситхов.

А это могло означать только одно: не такая уж у меня и амнезия.

Нет, я вполне сумел бы убедить девушку, что считаю себя вовсе не Рейваном, а каким-нибудь известным героем войны, сумевшим насолить Малаку настолько, что тот… в общем, сумел бы. С момента попадания я уже наврал больше, чем за всю предыдущую жизнь. И даже Сила не помогла бы джедайке распознать ложь: в этом смысле моя собственная Сила, кажется, превосходила все прочие, как ранкор гизку.

Можно было бы соврать Бастиле. Просто не хотелось мне ей врать, отчаянно не хотелось.

— Не он, — сказал я, поймав очередной осторожный и настороженный взгляд девушки.

— Что? — спросила она, отворачиваясь к пульту.

— Я — не он.

— Ты о чём? — сказала Бастила.

Я

слышал нотку неуверенности в её голосе. И чувствовал червоточину страха в её душе: Сила показывала мне слабости собеседника, словно кровеносные сосуды на картинке из анатомического атласа.

Насколько же, оказывается, легко тянуть за эти дрожащие струны!.. Чувствовать, как живое, разумное, наделённое собственными мыслями и желаниями существо реагирует на еле заметное воздействие в ключевых точках, уступает ничтожному по сути давлению, поддаётся твоей воле! Как же опьяняет эта… власть?

«Абсолютная власть»?…

Я вспомнил, как оборвалось сердце при виде падающей в бездну тележки, и мысленно влепил себе пощёчину.

— Бастила… — сказал я, хватаясь за подлокотник пилотского кресла, чтобы не упасть при очередном манёвре. — Ты спрашивала: кто я…

В тесной кабине «Ястреба» мы были наедине. Я видел, как дрожат руки Бастилы, и надеялся, что это всего лишь вибрация форсируемых при крутой посадке двигателей яхты. Мне впервые пришло в голову, что Рейван, настоящий Рейван, внушал очень многим разумным не просто страх, а подлинный, глубокий, беспредельный ужас. Тот сон, где Бастила сражалась в сером тумане… тот страх, который глухо пылал в ней… И сейчас она находилась в полуметре от источника своих кошмаров, могла чувствовать моё дыхание на своих душистых растрёпанных локонах…

— Я знаю, о чём ты думаешь, — сказал я, внезапно охрипшим голосом. Джедайка строго поджала губы… пусть: во сне ли, наяву ли — она привыкла побеждать свой страх. — И сам постоянно об этом думаю. Но я — не он.

Бастила бросила на меня быстрый взгляд:

— Как ты можешь знать…

— Никто. Никто не может знать. Ты уверена, что досконально знаешь себя?

— О да, — вскинула голову девушка. — Я джедай.

— Он тоже. Он тоже был джедаем. Умным, храбрым, могущественным. Гордым… как ты сейчас.

— Не знаю, что ты задумал, — сказала девушка, прожигая меня взглядом, острым настолько, что мне непроизвольно пришлось отодвинуться, — но если ты рассчитываешь, что Малак…

— Нет! Никакого… Я не отдам Малаку ни тебя, ни себя. Я собираюсь забрать ребят с Тариса. А затем отправиться на Дантуин. И предстать перед Советом. Как можно быстрее.

Забавно: теперь, когда Бастила знала, что я «вспомнил», полёт на Дантуин превращался из возможности в неизбежность. Если раньше можно было попробовать отсидеться где-нибудь в отдалённом уголке галактики… впрочем, кому я вру? Не было у меня такой надежды, никогда не было. С самого начала я понимал, что обречён на главную роль в этом спектакле… Потому что такова воля Силы? Вот уж кого не получится ни заболтать, ни обмануть. Так или иначе, Тёмным или Светлым, хоть тушкой, хоть чучелом — ты сыграешь предопределённую роль.

Даже если таких ролей несколько, ты всё равно выберешь предсказанную последовательность действий, произнесёшь заранее написанные слова…

И, быть может, к финальному акту сохранишь живыми чуть больше друзей, которым иначе суждено было погибнуть.

Разве это не стоит того, чтобы как следует потрепыхаться на сцене?…

«Чёрный ястреб» выпустил посадочные опоры и сел на площадку. Бастила всё ещё нервничала: касание получилось довольно жёстким. Я начал открывать рампу заранее и чуть не выкатился за борт.