Я родилась пятидесятилетней...
Шрифт:
Кстати, надо бы попросить маму отправить мне его по почте…
— Вот ты и будешь ответственной! — попытался напомнить мне, что делает инициатива с инициатором, Эрик, но я начала отбрыкиваться, мол… у меня лапка болит, головка к бухгалтерской деятельности относится, как к запрещенным наркотикам, пикап много бензина ест, топографический кретинизм в близлежащих городах…
— Стоп! — остановил мой вдохновенный лепет Йорки, понимая, что аргументировать я могу долго. — Ладно, ангелом будешь?
— Только на праздник, — облегчённо выдохнула я, соглашаясь и понимая,
Как я буду разносить цветы, не зная половину школы, я старалась не задумываться.
Проблемы разгребаются по мере их катастрофического накопления.
На английском меня ждал сияющий Майк и романтичный Шекспир, будь последний не ладен… Маленькие знаки? Я рассуждала о возможности примирения, пока учитель не попросил меня рассказать, что именно из творчества поэта и драматурга мне больше всего нравится. Для меня этот вопрос был сложным. Я не собиралась называть что-то из крупных произведений, хотя в каждом у меня был как минимум один любимый герой, который заставлял сопереживать, болеть за персонажа и радоваться его успехам. Но все эти истории были совсем не близки мне по духу, эпохе, мне сложно было вжиться в традиции абсолютно чужой мне страны…
— Пожалуй, мне ближе некоторые его сонеты, — ответила я наконец, но решила пояснить, чтобы мистер Мейсон не подумал, что я неуч, которому лень прочесть знаменитые книги. — Сонеты написаны на вечные темы. Они в своей краткости улавливают саму суть явлений любви, потери, ревности, мудрости, принятия, давая абсолютный простор для фантазии. Мы можем увидеть отражение своих эмоций или порассуждать, какая драма заставила написать эти строки человека, жившего четыреста лет назад.
Я открыла наугад свой томик, который учитель выдал всем на парту, и наткнулась на знакомый сонет, зачитав тот вслух скорее для себя, чем для публики:
Когда на суд безмолвных, тайных дум
Я вызываю голоса былого, —
Утраты все приходят мне на ум,
И старой болью я болею снова.
Из глаз, не знавших слёз, я слёзы лью
О тех, кого во тьме таит могила,
Ищу любовь погибшую мою
И всё, что в жизни мне казалось мило.
Веду я счёт потерянному мной
И ужасаюсь вновь потере каждой,
И вновь плачу я дорогой ценой
За то, за что платил уже однажды!
Но прошлое я нахожу в тебе
И всё готов простить своей судьбе.
Неужели мне всё-таки судьба изучать вампиризм? Пойти извиниться перед вампиром, наступив на горло собственной гордости?
Почему только меня буквально разрывает на части от подобной перспективы?
Быть или не быть?
Какой провод резать? Красный, синий…
Права на ошибку у меня нет.
Уставившись рассеянным взглядом чуть выше доски, я отчетливо слышала не звонкие ответы учеников, не вопросы преподавателя, не даже привычный посторонний шум.
Тик-так, — издевательски громко отсчитывали настенные часы. — Тик-так…
Пока оглушительным взрывом не прогремел звонок.
========== Сопротивляться любви - значит, снабжать ее новым оружием. ==========
Комментарий к Сопротивляться
Прошлая глава дополнена.
…Прежде чем научиться отпускать, научись удерживать.
Жизнь нельзя брать за горло — она послушна только лёгкому
касанию. Не переусердствуй: где-то нужно дать ей волю, а где-то
пойти на поводу. Считай, что сидишь в лодке. Заводи себе мотор
да сплавляйся по течению. Но как только услышишь прямо по курсу
крепнущий рёв водопада, выбрось за борт старый хлам, повяжи
лучший галстук, надень выходную шляпу, закури сигару — и полный
вперед, пока не навернёшься. Вот где настоящий триумф.
А спорить с водопадом — это пустое.
— Рэй Брэдбери. «Лето, прощай»
Несмотря на своё чуть оглушенное состояние, я помнила, что должна взять задания для Бо. Позвонила маме, договорилась по поводу костюма ангела, ибо нечего добру пропадать! Пару раз встречала в коридорах вампиров. Элис помахала мне и улыбнулась с какой-то надеждой, Эдвард сдержанно кивнул, не останавливаясь и проходя мимо, Эмметт посмотрел с любопытством, но потом фыркнул. Роуз и Джаспер меня гордо обходили по дуге, как никогда похожие сейчас на близнецов, за которых себя выдавали в этой школе.
Сомнения относительно того, блефовала ли Элис утром, набирали обороты.
Что решит моя попытка разговора?
Снова нагрубим друг другу или помиримся?
Я раздумывала над этим, подбирая слова, пока ребята в столовой бурно обсуждали тему весенних танцев. Основная концепция мероприятия оставалась под вопросом, кто-то предлагал устроить вечер в стиле «Джеймса Бонда», но Бен и Анжела настаивали, что директору может не понравиться, если мы превратим школу в казино. Предложение бала-маскарада было отклонено, как уже надоевшее. На робкое предложение Ли сделать вечер в стиле хиппи, Майк оглушительно захохотал и сказал, что его в тир не берём.
— Белла, у тебя пёрышко в волосах застряло, — Тайлер аккуратно извлёк белый пух из моих плохо-криво расчёсанных сегодня кудрей и опустил мне найденное на протянутую ладонь.
Я загрузилась ещё больше, так как отлично помнила такое же перо утром у кровати, как и то, что моё постельное было наполнено нежно любимым мной синтепоном, что исключало пух как явление…
— Белла, не молчи, ты тоже участвуешь в обсуждении, — Йорки был сама серьёзность, если дело касалось организации мероприятия или газеты. — Кстати, ребят, Белла такую идею классную подала на День Валентина…
Выкинув мысли о вампире из головы, я включилась в разговор:
— Думаю, нам стоит забыть о почте в этот день, Эрик, ты прав, с ней слишком много мороки… Кто-то будет писать от чужого имени, кто-то без личной выгоды сдаст отправителя, кто-то порвет чужие открытки, кто-то из посыльных действительно постесняется дойти до адресата. Я предлагаю поддержать идею с цветами и конфетами, но ввести ещё дополнительную услугу… — во мне проснулась деловая жилка…
— Я весь внимание, Аризона… — Йорки опять достал блокнот, что немного сбило меня.