Я родилась пятидесятилетней...
Шрифт:
— О, не веди себя грубо со мной, Эдвард, — с сестры тут же слетела маска беспечности, а звонкое сопрано зазвенело не теплее звона сосулек в стужу. — Что ты хочешь понять? Это?
Калейдоскоп картинок вырвался из её головы и заставил меня в ужасе отшатнуться:
— Нет…
Новые видения подействовали не хуже ушата холодной воды.
— Не волнуйся, вариант, где ты её убьешь, уже слишком расплывчат, — голос предсказательницы был почти деловым. — Ты неплохо собой владеешь.
Я пытался убедить себя в том, что это плохая шутка сестры, гадкий розыгрыш.
— Нет, Элис, ты ошиблась… Белла не узнает правды обо мне… Такой, как мы… Она
Ясновидящая скрестила руки на груди и смотрела на меня с нескрываемым скепсисом:
— Да, Эдвард, именно поэтому я это и вижу, да ещё так чётко и ярко…
— Замолчи! — я хотел закричать это ей в самодовольное лицо, но с моих губ сорвался лишь едва различимый шепот.
Я видел…
Белла на знакомой поляне с почти научным интересом изучает и пытается сковырнуть на солнце мою сияющую кожу, улыбаясь так мило и тепло… Моя рука уютно перебирает её вечно чуть спутанные кудри, в алых сполохах которых я нашёл маленький белый лепесток ромашки.
— Можно я тут поработаю газонокосилкой? — внезапно спрашивает Белла.
Видя моё недоумение, она решает пояснить:
— Тут много интересных трав растет: вербена, ромашка, лютики… Хочу собрать для отваров…
Я рассмеялся.
— Ведьма, — ласково подразнил я девушку. — Лютик и вербена — ядовитые растения, ты в курсе? Зелье Джульетты было приготовлено именно из лютика, чтоб ты знала…
Не обращая внимания на мои слова, Белла поднялась и начала собирать яркие соцветия. Вербену она вырывала прямо с корнем:
— Таки можно подумать, шо я ещё буду слушать какого-то старикашку… — ворчала маленькая еврейка-травница, придирчиво рассматривая фиолетовые цветочки.
Судя по тому, что она тихо бурчала о явно халявных учёных степенях по медицине, старикашкой она назвала не Шекспира…
Я мог бы рассмеяться от подобной сцены, если бы не липкий страх от понимания… Белла узнает, кто я. Она всё узнает…
Новая картинка менее отчетливая, но не менее пугающая, раскрошила моё сознание.
Наш дом, вся моя семья в приятном волнении слушает бешеный стук живого сердца. Стук, который вот-вот затихнет, судя по бледной, мраморной коже ослепительно красивой девушки…
— Все будет хорошо, Эдвард, — моего плеча касается Карлайл. В эту ужасную минуту он как никогда хочет помочь мне, поддержать. — Я уверен, она поймёт твой выбор.
— Она меня никогда не простит, отец…
В тот самый момент сердце Беллы запнулось в последний раз. И остановилось навсегда.
— Нет! — зажмурив глаза, вцепившись в голову ногтями, я мечтал вырвать из памяти эти видения. — Я не должен… Я не допущу этого! Белла ничего не узнает, мы уедем, она забудет…
— Ты хотел сказать, что ты попытаешься уехать? — насмешливо уточнила сестра. — Ну, давай, попробуй… Подумай об этом… Что-то я не вижу твоего отъезда, а нашего — тем более. Кстати, я останусь с Беллой при любом раскладе, Эдвард.
Я пытался. Пытался думать об этом. Мысль об отъезде была мучительной, почти невыносимой. Нереальной. Она лишь мучила меня, не давая никаких шансов, что я смогу сбежать.
Мысли же ясновидящей о девушке были полны уверенности, как и её видения будущего. Она уже привязалась, даже, наверное, любила Беллу. Стоит признать, эльф с самого начала хотела стать её подругой, и она ей стала. Сестра не видела ничего плохого в превращении Свон. Более того, она предвкушала его. Мне стало тошно, и я постарался отстраниться от этих счастливых мыслей в её голове.
— Элис,
Предсказательница в ответ лишь упрямо покачала головой:
— Она — твоя пара, Эдвард. Ты уже любишь её, признай. Я удивлена, что ты так долго морочил сам себе голову. С твоей-то проницательностью…
Я поднял на вампиршу болезненный взгляд.
Её слова не выбили почву у меня из-под ног. Не поразили. Это лишь доказало мне самому, что я уже догадывался об этой маленькой тайне своей проклятой души. Когда же именно пришло то подозрение? Во время первого разговора, когда Белла, испугавшись, так настойчиво пыталась отделаться от моего общества? А, может быть, когда я вёз её в больницу, чувствуя огромную ответственность за жизнь такой хрупкой девушки, что сжалась в испуганный, волнующийся комочек рядом? Или вчера, когда я нёс её на своих руках, нежную, спящую, а она, смешная, бормотала во сне:
— Не хочу спать, но хочу…
Был ли смысл вспоминать, когда была сделана та самая, фатальная, ошибка, которая грозит прервать Белле жизнь?
— Ты должен понимать, Эдвард, Белла — очень проницательна. Скорее рано, чем поздно, нам придётся ей всё рассказать. Ставлю свою гардеробную против твоего «Астон Мартина», что она уже подозревает тебя в телепатии. А ты уже не можешь без своей загадки. Ещё неделю назад ты бы смог уйти и не сорваться. Но ты вернулся, Эдвард. И если раньше было три пути, то сейчас я чётко вижу лишь один. Ты не можешь оставить её, это будущее нереально, я не наблюдаю даже набросков плана, понимаешь? Но ты можешь не сдержаться в какой-то момент, это правда… Если она останется человеком, тебе захочется большего, ты можешь наброситься на неё и… Я не хочу этого будущего для тебя и для неё, Эдвард. Я люблю её! Она мне уже как сестра… — Элис замолчала, я видел, как ей сложно говорить о смерти девушки. — Белла не кукла, ты прав. Ты бы и не полюбил такую. Но она станет одной из нас, и я рада этому. Я скрывала от тебя свои видения, прости. Я вижу, что ты злишься на меня, но поверь, на моём месте ты бы поступил точно так же. Мы же семья. Если бы ты узнал чужой секрет, от которого зависело бы наше счастье, ты бы тоже молчал, Эдвард. А мы будем счастливы… Ты наконец будешь счастлив.
Я устало закрыл глаза. Неужели она не понимает? Не видит…
— Буду счастлив? Убив Беллу? Превратив девушку, которая мечтает спасать людей и стать хирургом, в себе подобную? Мы убийцы, Элис! Ты думаешь, что Белла когда-нибудь сможет простить меня за это? Что сможет понять кого-то, кроме Карлайла?
— Вот именно, Эдвард! Карлайл ведь такой же, как она! И мы поможем ей. Все поможем, удержим от ошибок. А позже, когда она обретёт самоконтроль, она сможет стать тем, кем мечтала… Да, это будет трудно, но отец ведь смог. А ему никто не помогал… Скорее, наоборот, вставляли палки в колеса.
В её голове мелькнул образ: Белла рядом с Карлайлом, спасает человека, ассистируя при операции. Но это не было видением, лишь простая фантазия, призванная подбодрить меня.
Она не убедила меня. Всё это было глупостью, далёкой от реальности.
— Я уеду. Я смогу уехать, Элис.
Я с надеждой читал мысли сестры, желая увидеть подтверждение своим словам. Но будущее оставалось неизменным. Всё те же кроваво-алые глаза, полные разочарования на любимом лице.
— Тряпка! Чудовище! Эгоист! — молчаливо кричали мне бездушные рубины.