Я-РОСС 2
Шрифт:
У стены стояли четыре девушки разного возраста, одну из которых я знал, правда сейчас она была одета.
— Вот, позволь представить, — потянул меня в сторону двух дам у окна Шереметьев. — Моя супруга, Анна Николаевна.
Женщина кокетливо улыбнулась и чуть кивнула.
— Мадам. — поклонился я.
— А это вдова моего младшего брата, мать Алексея, Ирина Васильевна.
— Мадам. — ещё раз поклонился я.
В отличии от жены Шереметьева старшего, эта женщина не улыбалась. Вместо этого она пристально смотрела мне в глаза, будто рассчитывала найти в них что-то особенное. Будь она помоложе, я бы принял
Представив меня дамам, глава семейства развернулся к уверенному в себе мужчине.
— Аскольд Афанасьевич Галицкий, сын моего лучшего друга, и по совместительству, жених моей старшей дочери.
Мужчина чуть склонил голову, я ответил тем же.
— Ну и мои девочки. Одну ты уже знаешь, это Ольга, как раз вот, невеста Аскольда Афонасьевича, — при взгляде на меня девушка зарделась, а я невольно пожалел что не рассмотрел её повнимательнее когда она была без одежды.
— Оксана, Олеся, Анастасия — по очереди перечислил многодетный отец.
Девушки чуть приседали и склоняли голову, а я отвечал им поклоном. Рук не целовал, не протягивали, потому как такое тут не было принято.
— Ну а Алексея ты знаешь, представлять не нужно, давайте уже пообедаем. — предложил Шереметьев.
Рассевшись по местам, мы дождались подачи первых блюд и какое-то время за столом слышно было лишь как скрипят ножи и звенит посуда. Жевали все аккуратно, поэтому не чавкали.
Какое-то очень нежное мясо, соус, несколько разных салатов, нетронутая пока никем огромная рыбина, солёные грибы, нарезка копченых и вяленых деликатесов — ассортимент блюд и так зашкаливал, но подходящие каждые несколько минут слуги, приносили и приносили что-то новенькое.
Ел я от пуза, таща в рот всё до чего дотягивался. Остальные тоже не отставали, особенно налегал жених Ольги, у меня даже сложилось такое впечатление что он стремился перегнать меня.
Я беру кусок окорока, — он берёт, я подливаю соус, — он подливает. И так во всём, чего бы я не коснулся, ему тоже надо.
Но в общем, отсутствием аппетита не страдал никто кроме Алексея. Да и он наверняка не прочь был закусить, но без зубов сделать это крайне проблематично. Я точно не знал сколько времени займёт процесс восстановления, всё зависело от характера повреждений, но даже при помощи магии, это точно не будет быстро. Алексей наверняка тоже всё понимал, и стараясь не смотреть на жующих — что было практически невозможно, медленно попивал через соломинку какую-то бесцветную жидкость.
Утолив голод, публика за столом оживилась и начался неторопливый разговор. Говорили о разном, но в основном это были какие-то общие, не касающиеся ничего серьёзного темы: типа цен, обновок, новых и старых знакомств. Честно говоря я им даже позавидовал, — эти люди вели себя так, будто не было ни войны, ни внутренних распрей, ни вчерашнего происшествия.
И уже только когда я уходил, Алексей подошёл ко мне, и прошамкав что-то вроде до свидания, сунул в руку сложенный вчетверо листок.
— Куда прикажете? — у подъезда меня ждал самодвижущийся экипаж с Шереметьевскими гербами, и лихо выглядящим возницей.
— Крепость на севере знаешь?
Возница кивнул.
— Вот туда и вези. Только поаккуратней… — приказал я, и развернул
«Никуда не выходи, сиди в крепости, я свяжусь с тобой. Будь осторожен. Это важно!» — в письме была всего одна строчка, объяснить что к чему Алексей как-то не потрудился. Или не успел, или просто не мог.
Ну что ж, я и без его напутствий путешествовать не собирался, да и осторожность — куда без неё? Тем более в такое время, когда не чужие, так свои норовят гадость сделать.
Тем временем экипаж тронулся, я убрал листок запазуху и осмотрелся.
Ни разу не пользовавшийся такого рода техникой, я не то чтобы опасался, но эта странная смесь механики и магии вызывала у меня недоверие. Если вспомнить, то нечто подобное я испытывал в начале двадцатого века, когда в массовое производство пошли автомобили. Жутко ненадёжные, они ломались и по причине и без. — То отвалится что-то, то не заведётся. Сказывалось как отсутствие нормальных дорог, так и полная автомобильная безграмотность. Начинающий шофёр мог по забывчивости не заправить машину и целый день бестолково крутить ручку кривого стартера. Или тумблер не включит какой, и так же наяривает. Много было всякого, доходило даже до такого, что вместе с автомобилем отправляли запряжённую лошадью повозку, на всякий случай.
Но здесь, конечно же всё было не так. Усевшись в шикарное кресло, первое чему я поразился — плавности хода и полной бесшумности. Экипаж, казалось, не по земле ехал, а плыл над ней, до того мягко происходило движение. Устройства аппарата я не знал, но какой-то механизм здесь несомненно имелся. Тот же привод на колеса должен быть однозначно, а если есть привод, значит должно быть то, что его крутит. Опять же подвеска несомненно магическая, механикой такой плавности хода не добиться.
И так, размышляя о устройстве технологической вершины этого мира, я незаметно уснул, и проснулся лишь когда возница сообщил что мы на месте.
— Так быстро? — мне показалось что я только что сел в кресло.
— Так дорога хорошая, да и недалеко… — одновременно с открыванием двери снизу выехала подножка.
— Удивительно… — пробормотал я, осторожно наступая на подпорку.
— Вас подождать? — учтиво склонился возница.
Естественно я отказался, хотя понимал что вполне мог оставить экипаж себе. Во всяком случае на какое-то время.
Ну а что, путешествовать в нём одно удовольствие, а судя по фонящей отовсюду магии, здесь и защита серьёзная, можно не опасаться что кто-нибудь из кустов выпрыгнет. В общем, тяжело далось мне это решение, но я всё же не стал злоупотреблять хорошим к себе отношением.
А потом потянулись будни. Влившись в работу я несколько дней только и делал что носился по территории крепости и проверял, показывал, разъяснял, сам учился — естественно уделяя при этом нужное время пороху и зельям. Оно ведь как получается, вроде перспективы «ух какие», а без рутины никуда. Пушки опять же, задумал я сделать парочку орудий посерьезнее, побольше калибром. Так чтобы и ядром стену какую поковырять, и картечью от души врезать.
Подошёл к немцу, объяснил задачу, но тот вместо того чтобы как обычно молча поклониться и идти выполнять, начал объяснять какие-то непонятные вещи. Если отбросить терминологию, то выходило что для таких размеров наша плавильня не совсем подходит. Точнее совсем не подходит.