Я-РОСС 2
Шрифт:
Гарнизон же самого Валиевского логова изначально был слабоват, и не мог оказать достойного сопротивления.
Когда я заходил в пробитый ядрами проём, всё было уже кончено. Многих убили, но большинство предпочло сдаться в плен.
И ведь это всего семь орудий. А что будет когда я соберу полноценную армию?
Нет, я хорошо понимал что одними пушками войну не выиграть, и армия, — настоящая армия, это сложнейший механизм, совершенная машина где крутятся десятки, сотни различных шестерней, валиков и колесиков. И все они настолько взаимосвязаны, что если хромает что-то одно, обязательно
Я хорошо понимал что без этого не обойтись, и даже в самых «современных» армиях есть куча подобных проблем. И тут дело даже не в том насколько хороши солдаты и оружие, а в том вовремя ли, и как сытно их накормят, тепло оденут и обеспечат боекомплектом. Вот казалось бы, у полевой кухни отвалилось колесо, она опоздала к обеду и солдат вышел на марш бросок голодный. И вроде бы чего тут страшного? Не помрёт ведь.
Да, не помрет. Но идти будет медленнее, и в итоге опоздает к началу сражения. А могут не вовремя выдать теплую одежду, солдат замерзнет, заболеет, и так и не поучаствовав в боевых действиях, отправится в госпиталь. Там он займёт место, его будут лечить, на него потратят драгоценное время, и всё из-за того, что какой-то интендант вовремя не подсуетился.
— Местные говорят что ни боярина, ни его сына здесь не было. — Вытирая меч о шторы, Иван тяжело дышал и нервно оглядывался.
— Да уж догадался… — ответил я. Шанс в открытую поймать мага такого уровня стремился к нулю. Где-то подловить, хитростью взять как-то, это ещё можно представить. А так, нахрапом…едва ли…
— Что с пленными делать?
— А что ты с ними сделаешь? Пакуй и на телеги грузи. — Одно дело чухонцы, с ними разговор короткий, и совсем другое свои, россы. Те же лопуховцы, тоже враги, казалось, а на деле вон оно как…
Из сдавшихся в плен Лопуховских ратников в этом походе участвовало двадцать человек, и вели себя они очень достойно, труса никто не праздновал. Профессиональные вояки, всегда в первых рядах, и если по-честному, один Лопуховец стоил десятка моих «мобилизованных». Те что, ладно если толпой, тогда ещё как-то, а тут кого не возьми — яркая индивидуальность. На миру и смерть красна — принцип жизни этих людей.
— Трофеи тоже грузить? — не уходил денщик.
— Только самое ценное, всё подряд не тащите. А то не войско, а лавка старьёвщика на выезде.
Иван ухмыльнулся.
— Так тут куда не плюнь — ценности. Как выбирать?
Набитый добром по самое не хочу, Валиевский терем больше напоминал мне музей. Ещё в первое своё посещение я обратил внимание на нездоровую тягу хозяев к роскоши. Ну и сейчас ничего особо не изменилось: статуи, картины, ковры, посуда — всё было на месте.
— Оружие, драгоценности. На всё про всё у вас полчаса. Потом поджигай и уходим.
Оставлять на Кряже гарнизон у меня не было ни
— Боярина убили! — только я успел выйти из терема, подбежал запыхавшийся боец.
— Какого? Шереметьева? — других бояр тут не было, но верить в смерть Алексея мне не хотелось.
Боец часто закивал головой.
— Да, его!
Но всё оказалось не так плохо, с виду он действительно выглядел не очень: Голова в крови, в плече обломок стрелы, нога рассечена выше колена. Все эти повреждения действительно могли бы оказаться смертельными, но к счастью я был рядом, и вовремя смог оказать необходимую помощь.
Стрелу пришлось оставить, — магия магией, а тут требовалась нормальная хирургическая операция. Кровотечение на ноге удалось остановить с помощью кровоостанавливающего зелья, и только с головой как обычно вылезли проблемы. Не знаю что ему прилетело, но удар был очень сильный, поэтому пока непонятно какие будут последствия.
В целом, жить Алексей будет, но перспективы выздоровления пока неясные.
Обратный путь времени занял поменьше, шли мы уже не в обход, — скрытность осталась в прошлом, и к крепости подошли ещё засветло.
Естественно, первым делом пришлось заниматься Шереметьевым — а ассистировать мне вызвалась Ольга.
Всё еще зарёванная, но уже чуть повеселевшая, она хорошо держалась, и даже когда я попросил придержать края раны, безмолвно выполнила все требования.
— Он поправится? — единственный вопрос который она задала когда мы закончили.
— Думаю да. Организм молодой, сильный, сейчас ещё поколдуем маленько, и совсем хорошо будет. — ответил я, вливая очередную порцию маны в повреждённый участок. Я, конечно, переживал за голову, сотрясение было очень сильное, но акцентировать на этом не стал, дабы не расстраивать девушку. Потерять отца, жениха, а теперь ещё и брат на грани — ей можно только посочувствовать.
На а после операции меня опять ждала рутина.
— Этих где размещать? — едва я оказался «на людях», тут же появился дядька Иван.
— Этих?
— Ну да. — кивнул он, поясняя — Остатки шереметьевской дружины.
— Много?
— Человек семьдесят вместе с ранеными.
Разместить такое количество внутри крепости я не мог. Тут и так плотность настолько высокая, что образно выражаясь — сложно пройти ни на кого не наступив.
Строительство же многоэтажных домов для более компактного размещения людей ещё не закончилось, или даже правильнее будет сказать, только началось.
— Вариант только один, где-нибудь снаружи. Шатры поставить, может какие-то времянки по-быстрому соорудить.
— Шатров нету, все лопуховским отдали, а времянки попробуем… — недовольно упомянув бывших пленников, неохотно согласился Иван. Он вообще очень настороженно относился к перешедшим на нашу сторону, хоть и не совсем в штыки, но с опаской.
— А этих где разместили? — имея ввиду сегодняшний улов, поинтересовался я.
— В клетках. Их немного, как раз все и поместились.
— Они как вообще, что думают?