Я С СССР! Том 5
Шрифт:
— Иван Георгиевич на месте?
— На месте. Про тебя уже спрашивал.
— В редакции задержался — вздыхаю я — срочная работа.
А вскоре уже стою в кабинете перед Ивановым навытяжку, докладывая о проделанной в Львове работе.
— То есть, ты по собственной инициативе привлек своих друзей к нашей операции, даже не поставив меня в известность. Я все правильно понял?
Говорит шеф вроде спокойно, но тон его не предвещает мне ничего хорошего.
— Не было возможности вас информировать, Иван Георгиевич. Поэтому я действовал по обстановке. Представил это друзьям, как свою личную инициативу, они мне поверили. Этим
Иванов молча, лезет в сейф, достает оттуда несколько фото. Рассматривает их, потом подвигает мне
— Так хорошо знает, что с ошибками пишет?
Я стыдливо опускаю глаза, молчу. Уел… Но за парней своих все равно буду стоять до последнего.
— Скажи мне, Алексей… а ты не видишь своих друзей в нашей Особой службе?
Вот чего угодно ожидал, только не такого вопроса! Парней в Службу?!! Молчу, приходя в себя и подыскивая слова для ответа. Нет, идея-то заманчивая. Скажу «да», и мне больше никогда не придется от них шифроваться. Но совесть просто не позволяет мне вовлечь в это Леву. Он точно не потянет. Нет, не предаст, конечно, и болтать не станет, но каждый раз будет трястись как осиновый лист и переступать через себя. Просто ради того, чтобы быть рядом с нами, и чтобы мы его трусом не считали. Нет, такой участи лучшему другу я не желаю. Коган не боец по жизни и никогда не станет им, сколько бы не старался. Так что пусть живет спокойно, и дальше ни о чем не догадывается.
А вот Димон — это совсем другое дело. Совсем!
— Иван Георгиевич, из двоих я считаю возможным привлечь в Особую службу только Кузнецова. У него есть все необходимые для оперативника качества, включая отличную физическую подготовку. Коган же… Лев просто это не потянет. Слишком нервничает, переживает, с физической подготовкой плохо, к тому же он излишне подвержен влиянию своей семьи. Коганы — старшие очень хорошие люди, порядочные. И сына воспитали приличным человеком. Но Лева достаточно ранимый, понимаете? — нервно ерошу я свою шевелюру, подбирая аргументы.
Вот сами попробуйте сходу, в нескольких словах, объяснить своему начальству, почему с человеком дружишь, доверяешь ему до такой степени, что на дело берешь, а в Службу, тем не менее, привлекать его не советуешь.
— Понял тебя… И скажу, что наши оценки с тобой в целом совпадают. Хотя… — усмехается Иванов — думал, ты все-таки за обоих поручишься.
— Я и поручусь. Только это не повод близкому другу жизнь ломать. Не его это.
— А Кузнецову?
— Дмитрий — парень с уравновешенной психикой, и по-хорошему толстокожий. Просто в какой-то хитрой игре его использовать нецелесообразно, он у нас …не интриган. Но зато, как бойцу — ему цены нет. В сложной ситуации Кузнецов соображает по-военному быстро. И хладнокровно принимает решение. Я бы ему свою спину без сомнений подставил.
— Ладно, подумаю на его счет. В этот раз ограничусь устным замечанием. Но по-хорошему, я должен тебя отстранить за эту твою «личную инициативу». Понимаешь?
Я киваю и перевожу дыхание. Пронесло… А теперь пришло время признаваться в более тяжком грехе — выстреле из Макарова. Молча, достаю из папки заготовленный рапорт. Молча, кладу его перед шефом. Пусть что хочет, то и делает со мной.
Пока Иванов читает мои чистосердечные признания,
— Робин Гуд, хренов…! — выносит, наконец, Иванов свой вердикт и откладывает в сторону мой рапорт — Ну, почему ты постоянно притягиваешь неприятности, а, Русин?!
— Карма такая… — вздыхаю я
— Чего…?
— Судьба, говорю такая. Ничего с этим не поделаешь.
— Вот счастье твое, что свадьба у вас на носу. А то отправил бы тебя в наказание снова в командировку.
— В Сибирь что ли? — не могу я сдержать улыбку
— У нас есть места, по сравнению с которыми Сибирь тебе Крымом покажется! Хочешь проверить?
Я делаю испуганные глаза и отрицательно качаю головой — мол, нет, совсем не хочу! Шеф для порядка ворчит, но гроза, кажется, прошла мимо.
— Ладно. Оружие применено правомерно, твой рапорт я утверждаю. А вот этот …Архангельский — он хоть нормальный мужик? — меняет тему шеф
— Нормальный. Захотел бы — сразу меня сдал транспортной милиции. И вообще, у нас с ним теперь общие интересы — горные лыжи.
— Ты и на горные лыжи встал?
— Ага… На Новый год уже всей редакцией в Славское кататься поедем!
— Это хорошо… Может пригодиться. В Европе это пропуск в приличное общество, как и большой теннис. Отношения с Архангельским продолжай поддерживать, горнолыжное мастерство оттачивай и вообще постарайся влиться в спортивную среду. Лады? А поедешь за границу — мы выделим тебе деньги на покупку экипировки. Но-но! На что-то запредельное не рассчитывай! — заметил босс хищный блеск в моих глазах — Слишком выделяться тоже не стоит, понял? Не может быть у простого студента и начинающего писателя дорогих лыж.
— Так я вроде неплохой гонорар за сценарий получил?
— В валюте? — ехидно интересуется Иванов.
Черт… постоянно забываю, что на рубли у нас некоторые вещи просто не купишь. Ни за какую цену. Просто их нет и все! Никто не повезет в Союз дорогую спортивную экипировку для перепродажи — слишком специфичный товар. В этом разбираться хорошо надо, иначе можно пролететь. Так что только по большому знакомству и только под твердый заказ. Гораздо же безопаснее тряпки сюда привезти или на крайняк магнитофон. И потому такие специфические покупки нужно делать самому за рубежом, а на это действительно нужна валюта. Увы! Впрочем, об этом у меня еще будет время подумать, а пока…
Кладу перед Ивановым еще один отчет. По своей поездке в Киев к академику Глушкову. Описываю все, как есть. И делаю важный вывод: в стране нужно срочно налаживать производство микропроцессоров. И в первую очередь в этом заинтересованы военные. Ну, и создатели «гражданских» ЭВМ тоже. А значит что? Нужно внедрять своего человека в корпорацию Intel. А еще лучше — искать подходы к кому-то из непосредственных разработчиков, чтобы перенять технологию полностью. Но ведомство Мезенцева к этому лучше не подключать — потому что в случае провала все должно выглядеть, как банальный промышленный шпионаж со стороны конкурентов.