Я С СССР! Том 5
Шрифт:
На том и решили — к вопросу с Яхромой вернуться сразу после каникул.
Не стал говорить, но на Оленевку я тогда отряд космонавтов подобью или Федерацию водного спорта. Они точно не упустят такой возможности, и украинские власти им не указ, потому что почетный Председатель этой Федерации сами знаете кто. Попробуй ему откажи. Да и космонавты у нас в стране практически причислены к лику архангелов.
— …Юрий Алексеевич — вспоминаю я — а что с монументом Неизвестному Солдату?
— Строительство на особом контроле в ЦК. Егорычев обещает сдать монумент к майским праздникам. Площадка
— Клич в февральском номере уже бросили — докладываю я — даже придумали такую фишку: дали фото Триумфальной арки в Париже, а под ним вопрос: «Неужели Москва не достойна вернуть свою Триумфальную арку?»
— Хитро придумали, молодцы! Все письма собирайте, я потом их на Политбюро покажу.
— Может, Крылова стоит снова подключить — скромно советую я — все-таки это памятник воинской славы в честь победы над Наполеоном. Потом и на Поклонной горе можно будет музей построить и парк разбить. Символично получится…
— Да, у меня с Николаем Ивановичем отличные отношения складываются. Я по его совету на парад Победы пригласил ветеранов из французской эскадрильи Нормандия-Неман.
— Здорово! А может, еще по примеру французов нам создать пилотажную авиагруппу? Видели, наверное, по телевизору — у них еще генераторы цветного дыма установлены?
— Леш, я их не только по телевизору видел, но живьем, когда в прошлый раз во Франции был — смеется Гагарин — но мысль отличная, наши пилоты ничуть не хуже французов, и фигуры пилотажа у наших асов посложнее будут. Завтра позвоню Крылову.
…Вот так я и продвигаю свои «новаторские» идеи — шаг за шагом, шаг за шагом. Стараясь оставаться при этом в тени. На меня конечно косятся из-за постоянных тренировок с Гагариным, но поскольку я никак не пользуюсь своей близостью к Генсеку, и каким-либо влиянием во властных кругах не обладаю, злые языки особо меня не жалят. Быстро поняв, что на роль второго Аджубея я не претендую, а круг моих интересов кроме работы и учебы, ограничивается лишь писательством и спортом, недоброжелатели немного попритихли. У них сейчас другие заботы.
После смерти Хрущёва различные группировки внутри партии и интеллигенции начали сначала тайком, а потом и в открытую выяснять отношения. А к кому им апеллировать? Косыгину это даром не нужно, Микоян слова в простоте не скажет — он всем хочет быть хорош, и толком никогда не понятно, на чьей же он стороне. Мезенцев и Крылов в этой сваре принципиально участвовать не собираются. ЦК? А кто там рулит после ухода Суслова? Тоже непонятно. Фигур такого масштаба в Кремле не осталось. Идеолог Ильичев погрузился в написание научных трудов, Пономарев и Андропов усиленно делают вид, что по горло в работе. Что им еще остается после скандала в Горках-10. Ладно, с творческой интеллигенцией пока еще справляется Фурцева. А дальше?
Вот и получается, что в роли третейского судьи должен выступить Гагарин. И именно он должен прекратить все эти интеллигентско — партийные склоки. Или же выстроить новую иерархию, соблюдая разумный баланс между сталинистами
Добравшись наконец до дома, узнаю от Вики, что на завтрашний вечер мы приглашены в гости к Орловой и Александрову. Понятно… Сценарий «Театра» передан в Госкино, можно потихоньку начинать подготовку к съемкам. И семья небожителей рвется пообщаться со мной именно по этому поводу. Хотел найти для Орловой подходящую роль? Мучайся теперь за свою доброту. Обещал Григорию Васильевичу, что мы подробно обсудим сценарий и доработаем его? Час расплаты настал. Кто там из классиков сказал, что благими намерениями вымощена дорога в ад — Самюэль Джонсон? Прав был мудрый англичанин. В моем случае благими намерениями вымощена дорога во Внуково. А так хотелось завтра провести вечер дома с любимой женой.
*****
Я парил в пустоте, внутренне все еще подрагивая от пережитой аварии. Эти черные бездонные глаза водителя встречной белой Волги я уже видел раньше… Тьма и чернота смотрели на меня сквозь них. И ничего хорошего они мне не сулили. Только смерть. Резкий поворот руля, визг шин и тормозов, испуганный крик Вики, удар! Страшный удар… и пустота.
Нет, физической боли не было. Как может болеть тело, оставшееся лежать в искореженной машине где-то там внизу. Но болела …душа? Как это правильно назвать? Ведь в прошлый раз все же было по-другому: кипящий вакуум, свет…. Почему же сейчас все иначе? Что происходит? А главное — где сейчас Вика?! Моя душа рвалась к ней, но… ответом была пустота. И тишина. От которой закладывало уши.
Может, наверху ждут от меня первого шага? Что ж, я не гордый
— Что вы от меня хотите на этот раз?
Тишину нарушает торжественное звучание Слова. Звук все нарастает, а потом в пустоте медленно проступает чье-то лицо. Скорее мужское, но точнее не определить, потому что тела у него нет.
— Правильный вопрос, Трофим Денисович. Или лучше Алексей?
Голос этот с одинаковым успехом мог бы принадлежать и женщине, и мужчине. В нем нет враждебности или приветливости — в нем вообще нет эмоций. Но при этом, как ни странно, нет и равнодушия. Ему вообще невозможно подобрать четкое определение. И это …Существо явно никуда не спешит. В отличие от меня. Мне срочно нужно найти Вику.
— Я так понимаю, что-то пошло не по вашему плану, раз мы здесь? — беру я инициативу в свои руки
— Как вам сказать… Скорее мы несколько недооценили вас — задумчиво произносит ОНО — Вы начали действовать слишком активно и вызвали этим недовольство другой стороны
— В первый раз что ли? — усмехаюсь я — Эта «другая сторона» вечно чем-то недовольна!
ОНО молчит, потом нехотя произносит
— В этот раз вы перестарались и слишком сильно нарушили баланс сил. Резко качнули чашу весов, если хотите. А нарушение равновесия всегда чревато. Другая сторона оборонялась.