Я сделаю это для тебя
Шрифт:
Супруг Эжени взялся точно за такой же артефакт, что-то там тыкал, смотрел…
— Смотрите внимательно, не упускайте ничего важного, — Анри поднялся. — И благодарю вас за то, что выслушали.
— Стойте… стойте, — хрипло произнёс супруг Эжени. — Кто… вы ей?
— До августа прошлого года — никто. Мы даже и знакомы-то не были, как оказалось, — можно ещё раз усмехнуться. — Некоторым образом душеприказчик. Решите вопрос с господином Котовым — и она весьма порадуется. Там, где она сейчас есть, — добавил поспешно.
Вышел к пожилой даме, кивнул ей,
— Васильна, пресс-службу ко мне немедленно! Нет, всех не надо, только эту, как её, Лильку!
Анри усмехнулся, поклонился даме и отправился обратно. Как он и предполагал, изнутри дверь открывалась малой толикой магии. И даже закрывалась без хлопка. Рядом с волшебной комнаткой он увидел нормальную лестницу, ей и воспользовался. На выходе кивнул знакомому охраннику, тот подскочил и сам открыл ему проход. Дальше оставалось только толкнуть входную дверь и шагнуть в мороз. Хорошо, уже почти не мороз, Эжени права.
Наверное, ей стоило немалых трудов не выскочить ему навстречу. Она открыла дверь экипажа и спросила только:
— Ну что?
— Кажется, нам удалось, — улыбнулся ей Анри, расположившись на сиденье.
Она дотянулась и поцеловала его. Внимательно выслушала и порадовалась. И только потом повернула ключ и запустила то, что движет её экипажем.
10. Разговор на ступеньках
Я уже почти что повернула ключ и тронулась, когда увидела, что сзади мне перегородила выезд какая-то машина. Такси. Остановилась у входа, оттуда вышел… кто? Геннадий Альбертович собственной персоной. Без шапки — потому что на машине, дублёнка расстёгнута, шарф топорщится, лысина посверкивает на нежарком февральском солнце.
Что, на ловца и зверь, да? Ну, держись, Котов. И чего это ты на работу не торопишься? Или с объекта уже? А не Женя ли тебя дёрнул после разговора? Да так сурово дёрнул, что ты всё бросил и на такси полетел?
Женя нечасто проявлял начальственные навыки самодура, но иногда случалось. То самое — немедленно брось всё, что ты там делаешь, и встань передо мной, как лист перед травой. А если от того, что ты сейчас бросил, потом будут проблемы — ну, и за них тоже ответишь. Меня это в нём бесило, я не стеснялась приватно высказываться, но отчаянно радовалась, что такая беда случается хотя бы не каждый день.
— Смотри, голубок наш прилетел, — кивнула я на Котова.
Отчего-то он не торопился войти внутрь. Такси развернулось и уехало, а он стоял на ступенях и курил. Обычно курящих гоняли с парадного крыльца, потому что владельцу здания это не нравилось. Пару раз нашим, кто ленился идти до курилки, даже влепляли какие-то штрафы, то есть влепляли-то компании, но поскольку везде камеры, то не составляло труда установить — кто виноват. И на том виноватом Женя потом ездил по самое не балуйся, и даже я не говорила ему ни слова против.
Видимо, Геннадий Альбертович совсем страх потерял. Или очень расстроился.
—
Я злобно улыбнулась — так тебе, Котов, получи.
Анри вышел из машины и подошёл к ступенькам. Принюхался, едва заметно сморщился. А я приоткрыла окно, чтоб слышать. Ничего, потом печку включу посильнее.
Слышно было неважно, но я вспомнила об уроках господина Асканио и попробовала подстроить слух. Вообще дома мне и в голову не приходило вспоминать про магическую силу, потому что — страшная вещь привычка. Если привык, что всё решается безо всякой магии, так и будешь жить. А вот там, где минимум и ресурсов, и удобств, будешь обращаться и к высшим силам, и к магии.
Так вот, я попробовала подстроить слух, и у меня, о чудо, получилось.
— Господин Котов? — осведомился Анри.
Тот аж дёрнулся.
— Кто вы и что вам надо? — а смотрит злобно, он умеет.
— Меня зовут Анри де Роган. Извольте выслушать меня.
— Чего? — к злобе добавилось непонимание.
— Если вы не перестанете неосмотрительно высказываться о компании, в которой служите, вас ожидают неприятности. А может быть, и уже ожидают, если господин Белохвост решит, что вы уже сказали достаточно.
— Да иди ты на, — сплюнул Котов и бросил недокуренную сигарету на ступеньку, от неё продолжал подниматься вонючий дымок.
— Сквернословить не нужно, словами горю не поможешь, так у вас говорят? — Анри прищурился весело и зло. — И грязь разводить тоже не следует. Ни словесную, ни какую другую.
Дальше я наблюдала великолепное — Котов наклонился, поднял свой окурок и бросил его в стоящую поблизости урну. К счастью, попал, иначе, наверное, ему бы пришлось повторить.
— Не твоё дело, ясно? — Котов становился невежливым только в большом стрессе.
— Не поверите, моё, — Анри стоял невозмутимой скалой. — Госпожа Белохвост очень просила прибыть в её город и проверить, как идут дела. Дела идут плохо, и вы — одна из причин этого. Уймитесь, пока ещё можно.
— Женька? Да она ж того, — Котов не понял.
Ещё б ему понять.
— Но есть, кому защитить её интересы. И интересы её семьи и имущества.
— Ты что, её хахаль был, что ли? Потому что нахер бы она тогда тебе сдалась? Вот номер-то, безупречная Женька, которая никогда, никому и ни с кем! Вот оно как, оказывается!
Кажется, Котов хотел сказать ещё что-то, но поперхнулся посреди слова и закашлялся.
— Не смейте говорить гадости о Евгении, — покачал головой Анри. — И вообще вам бы поменьше болтать.
Наверное, Котов бы попытался ещё что-то сказать или сделать, но двери открылись, и на порог вышел разъярённый Женя. Как был, в костюме, даже пальто не надел — завёл он прошлой зимой себе модное пальто на зиму и шляпу, чтоб не ходить, как все, в дублёнке или в пуховике.
— Пришёл, да? И что скажешь? Мало тебе, суке, значит, работы и денег? Плохо, сука, значит, мы строим, да? Или ты не только на словах гадишь, а в работе тоже?