Я сделаю тебе больно

Каржина Анна

Пулей вылетев на свежий воздух, я почти не злилась. Хотя нет, в ярости я всё-таки была. Это чувство по-идиотски переплеталось с возбуждением. Манипулятор! Эгоист! И просто козёл!

Джеймс тоже вышел и опёрся на капот, пока я злыми шагами топтала траву.

— Для тебя чужие желания и просьбы хоть что-то значат?!

Налетаю на него, тыча пальцем в твёрдую грудь Джеймса.

— Больно, милая.

Он сгребает мои запястья своими большими ладонями, прекращая своё избиение, и заводит их себе за спину. Получается так, что теперь я его обнимаю, и приходится

задрать подбородок, чтобы видеть его глаза.

— А будет ещё больнее.

Обязательно будет, когда я освобожусь.

— Ты такая красивая, когда злишься. И когда смущаешься, тоже очень красивая. И волосы растрепались безумно сексуально.

Заговаривая мне зубы комплиментами, которые от него звучат особенно экзотично, меняет нас местами. Теперь я опираюсь спиной о капот, а через секунду уже сижу на тёплом металле.

— Не смей.

Шепчу, не осознавая, что уже тяну за футболку ближе к своим губам. И Джеймс смеет, ещё как. Огненно, глубоко и даже немного больно целует меня, а я отвечаю, забыв обо всём, потому что в эти моменты я чувствую себя счастливой. Счастье необъяснимое, странное, нелогичное, но это точно оно.

— Платье.

Бессвязно шепчу, хватаясь пальцами за его шею, плечи, затылок, когда он облизывает и втягивает кожу на шее до поглощающего меня нового удовольствия. Он не понимает, конечно. Я сама не могу вспомнить, от чего хотела предостеречь, пока не всплывает образ моего отражения в свадебном салоне.

— Джеймс… — говорить не получается, стону его имя. — Открытые плечи, ах, у моего платья открытые плечи.

Бью ладонью по его спине. Поздно. Я уже уверена, что придётся воспользоваться стойким тональным кремом.

Я думала, что в той комнате с шестом происходили самые интимные вещи в моей жизни, но ошибалась. Эти поцелуи на капоте. Именно их хочется оставить только между нами.

Глава 30. Когда всё только стало налаживаться

Джеймс Эванс

Вкусная до безумия, красивая и горячо своенравная Дженнифер на капоте моей машины вызывает во мне чувства. Самые, черт возьми, настоящие чувства.

Почти с болью под её тихие возмущения отрываюсь от мягких губ, оставляя лёгкий поцелуй на подбородке. Не так-то просто перестать вкушать любимое блюдо, когда давно не пробовал. Благородство снова режет меня по живому, но я обнимаю её, прижимая к себе. Медленно глажу по спине. Кого из нас двоих успокаиваю, не понятно.

Подмечаю, какая она маленькая, хрупкая и дрожит от смеси возбуждения с прохладным ветром, что развевает её волосы. Она вся состоит из контрастов. Ей бы с собой разобраться. Дженнифер не обязана знать, как справляться с таким безнадежным человеком, вроде меня.

— Прости, не получается у меня быть сносным принцем.

— У меня начинают закрадывается подозрения, что он бы не справился.

Смеётся у меня на груди, посылая такое тепло, что я никогда не ощущал раньше. Всю ночь бы так простоял.

Я вез её домой и думал, что наша свадьба возможно самое правильное событие в моей жизни за последние

годы.

Где-то в середине пути мой телефон разразился звонком, что не ускользнуло от внимательного взгляда моей попутчицы. Я сбросил, но Вайолет настойчиво звонила ещё три раза.

Знать не хочу, что произошло, не сегодня.

— Это моя секретарша. Решу всё завтра.

Такое объяснение Дженнифер приняла сразу. Однако через пять минут снова поступил звонок, только уже от Анабель. На него я отреагировал быстрее, чтобы сбросить, ведь на звонке стояло её фото в купальнике.

— Ещё одна секретарша?

Пытается выглядеть насмешливой, но на её лице отражаются эмоции и ревность никак не скрыть. Приятно, конечно, но не вовремя. Мы только установили хрупкое перемирие. Не хочу, чтобы оно разрушилось так глупо.

— Нет, но это не важно, я не собираюсь отвечать.

Вот же нашли время оборвать мне телефон. Ни раньше ни позже.

У ворот её дома я припарковался под самым фонарем, который освещал следы на её шее. Не удержался, провел губами. Один у основания шеи, второй — на ключице.

— Прости.

Первая женщина, с которой так легко это удается. Легко, искренне и добровольно. Просто извиняться и не чувствовать себя в уязвимом положении.

Дженнифер Колман

Пижамные вечеринки у Аманды дома — это, можно сказать, наша несменяемая традиция лет с десяти. Папа радовался, что у меня есть подруга, а я… я тоже радовалась.

Вы когда-нибудь замечали, как много мы позволяем самым старым нашим друзьям? На сколько поступков и сказанных слов закрываем глаза? Как просто принимаем их недостатки, проявляющиеся в нашу сторону, и не выстраиваем от них свои границы?

Это происходит, потому что мы к ним привыкли и за долгие годы успели возвести в ранг семьи. Вот и Аманда близка мне, а я не привыкла разбрасываться людьми. Они дефицитны в нашем мире, особенно при наличии собственного негативного опыта потерь.

— За то, чтобы наши мечты сбывались!

Ам подняла бокал любимого вишнёвого сока, и мы торжественно его выпили.

— Брианна была права, если я съем ещё парочку этих булок, в платье послезавтра ни за что не влезу.

— Смеёшься? Твоя талия — основной предмет моей зависти.

— Да брось ты, сама же знаешь, что у тебя прекрасная фигура.

Банальный обмен женскими любезностями. Мне с ней комфортно, могу не думать, что сказать уместно, а что нет.

— Кстати, я так и не простила тебя за побег из клуба, а ещё за то, что платье ты выбирала не со мной.

— Я ведь объясняла, это вышло случайно, а я не хотела неделю выбирать какое-то платье. Знаешь ведь, что не люблю.

Аманда обиженно надула губы.

— Это мы с тобой подруги, так не честно.

Я никак не могла взять в толк, чего же тут обидного, в самом деле. Она сама называла этот брак фиктивным. Каковым бы он так и оставался, если бы не Джеймс. Он спутал все карты, вскрыл мою грудную клетку и вынес оттуда сердце. А ещё мозг прихватил, иначе почему в моей голове остались лишь такие сопливые аллегории?