«Я слушаю, Лина…»
Шрифт:
– Лина. О Боже! Но Хорек… Почему, скажи, почему он должен на это пойти! Почему, черт побери!
– Почему! Ты еще спрашиваешь – почему! Да хотя бы потому. Что его жизнь вообще ни черта не стоит! Тебя ждет будущее, Малыш! Ты можешь стать музыкантом! У тебя будет семья! Хорек, – я презрительно усмехнулась. – Его рано или поздно ждет этот тупик. Поверь. Мало того, что он пьяница и вор. Он способен на убийство. Поверь моему опыту. Я умею угадывать людей. Я не раз отпускала таких хорьков за неимением должных улик. И заранее знала, что они скоро совершат
Губы Малыша побелели. Взгляд потух. Но его голос был непоколебим.
– Ты не судья, Лина. И не Бог, чтобы самой вершить суд. Если ты это сделаешь… Я… Впрочем, я все больше убеждаюсь, что был не прав…
Он взял гитару, рюкзак. И направился к выходу.
– Остановись! – закричала я. – В чем не прав? В том что меня полюбил! Да? Ну же. Найди смелость ответить! Не прав в том. Что связался с бездушной, черствой женщиной! Которая пошла на риск, чтобы тебя спасти. Даже не зная тебя! Ну же, скажи!
Он оглянулся. Как-то устало на меня посмотрел. И кивнул головой.
– Нет, Лина. Не прав, что подвергал опасности других людей. Я не имел права. Я уже понял. Все, кто каким-то образом связаны со мной, тут же становятся несчастны. Один человек уже погиб по моей вине. Другой – жертвует жизнью, будущим ради меня. Третьего могут осудить несправедливо. Это какая-то замкнутая цепочка. Я ее хочу разорвать…
– Малыш, – тихо позвала я его. И посмотрела таким беспомощным взглядом. Что он не выдержал. Приблизился ко мне. Обхватил мою голову своими сильными руками. И заглянул в мои глаза.
– Малыш, не уходи, – попросила я его. И на моих глазах выступили слезы. – Ну, пожалуйста, не уходи. Я не сделаю этого. Честное слово.
– Я это знаю, Лина, – он улыбнулся. – Ты бы никогда такое не сделала. Я полюбил смелую и честную женщину. Мы и без жертв найдем выход. Правда? В конце-концов, у нас всегда есть в запасе крайний вариант…
– Не надо так говорить, малыш. Только не это. Мы выиграем. Ты мне веришь? Поверь, я умею выигрывать дела.
– А в этом я нисколечки не сомневаюсь.
Он со всей силы обнял меня. Нашел мои губы. И я, все крепче прижимаясь к его груди, все крепче любя и дорожа им. Думала. Что пока выход один. И я им воспользуюсь.
– Я скоро вернусь Малыш, – в который раз я произнесла эту фразу, – ты обязательно дождись.
– Жаль, что я не могу тебя проводить, – печально улыбнулся он. – Уже так поздно. Здорово было бы сейчас прогулятся с тобой. В зимнем лесу. Или по вечернему городу. Когда снег блестит на свету фонарей.… Нельзя девушек отпускать в такой вечер одних. Это опасно.
– Я не просто девушка, Малыш. Я смелая женщина, с револьвером в кармане. Пусть боятся меня…
Отправляясь
И я твердой рукой открыла дверь уже знакомого мне подвала. Как ни странно там уже горела тусклая лампочка. И было сравнительно прибрано. Но отвратительный запах не улетучивался.
Хорек сидел в привычной позе. На корточках. Прислонившись спиной к бетонной стене. При электрическом свете он выглядел еще отвратительнее. И даже напоминал маньяка. И я тут же вновь себя успокоила. Он действительно способен на убийство. И было бы гораздо справедливее, если бы это он, а не Малыш ударил дочь прокурора. Впрочем, сегодня я решила это исправить.
– Какие гости к нам пожаловали, – прогнусавил он. И резко повернулся к девушке. Которая жалась в углу. Что я поначалу ее и не приметила. – Так это ты, дура, ее навела! То-то я думаю, как ты готовилась к этой встрече. Лампочку даже вкрутила. Фу! Какая гадость, – и он зажмурился. – Терпеть не могу яркого света. Ну, ничего, Тонька, я еще с тобой посчитаюсь.
Тоня бросила на меня умоляющий взгляд.
– Девушка здесь не при чем, – встала я на защиту Тони, – и ты напрасно недооцениваешь нашу работу, парень. Напрасно еще хохоришься и смеешь запугивать! Я, думаю, твое прошлое не дает тебе право на это. На твоем месте, я бы сидела, как мышь. И разговаривала дрожащим голосом.
Видимо, он испугался. В его глазах промелькнул страх. Но он тут же вновь принял вызывающий вид. И оскалился.
– Что вам будет угодно, господин начальник, – с издевательской дрожью в голосе произнес он.
– Во-первых, встань, когда разговариваешь с женщиной! – приказала я ему. Он нехотя приподнялся. Но с тем же вызывающим видом ответил.
– Для меня мужики и… и женщины одно и тоже, когда они ищейки. Это может кто другой различает. Ради спасения собственной шкуры, – и он мне выдал издевательский галантный поклон.
Я почувствовала недоброе. Что он имеет в виду? Господи, да что он может знать, этот прохвост. Явно блефует. И я решила перейти в наступление.
– Ты думаешь, я притащилась в эту дыру, чтобы с тобой поболтать? Поверь, это мне огромного удовольствия не доставляет. Против тебя имеются серьезные улики, парень. Ты обвиняешься в убийстве. Думаю, тебе скоро станет не до дешевых шуточек!
Ох, как мне хотелось упечь его за решетку. Но он явно не разделял моего желания. Хорек, как ошпаренный, подпрыгнул на месте. И пронзительно взвизгнул.