Я смотрю на тебя
Шрифт:
Дойдя до арки входа, показываем приглашения вышибале в черном смокинге. Он похож на агента секретной службы: бритая наголо голова и микрофон в ухе. Парень вскользь оглядывает наши приглашения и смещает красную ленту, перекрывающую проход.
– Прошу вас, – говорит, приглашая нас войти.
– Спасибо, – отвечаем хором. Гайя подмигивает мне в возбуждении, она уже чувствует себя в своей стихии.
Сразу же за входом расстилается красная ковровая дорожка, освещаемая свечами и факелами. Внезапно меня ослепляет вспышка фотографа. Я надеюсь только на то, что не попала в кадр, потому что в этот момент как раз неуклюже пыталась поправить мои локоны кинозвезды.
Две модели, затянутые в безукоризненные черные платья, отмечают наши имена в списке гостей и желают нам приятного вечера.
Обстановка внутри заведения теплая и чарующая, в аристократическом венецианском стиле с арабскими мотивами. Ресторан расположен на двух уровнях, нижний ограничен стеклянными дверьми, выходящими в сад внутреннего дворика. Нас встречает приглушенная ненавязчивая музыка на заднем плане.
Официанты разносят в толпе подносы, полные бокалов с шампанским. Я беру один, чтобы слегка пригубить, и спустя несколько минут отдаю его Гайе, которая уже залпом выпила свой.
Выйдя в сад, замираем в восхищении. Это место – настоящий праздник для глаз: все украшено факелами и подвешенными в воздухе бумажными фонариками, которые создают неповторимо волшебную атмосферу. Окидываю взглядом толпу – взору предстает настоящее торжество шифона, шелка, кружев и тафты. Магию вечера нарушают только бесконечные вспышки фотографов. Здесь присутствует даже небольшая телевизионная группа: журналистка с микрофоном в руке и оператором, который следует за ней по пятам, подходит к гостям, собирая восторженные комментарии о вечере. Она подходит и ко мне, объясняя, что репортаж выйдет в эфир на известном телеканале, но я вежливо отказываюсь – при одной только мысли об интервью становлюсь багровой.
Гайя уже напилась, здоровается с незнакомцами, распространяя налево и направо соблазнительные улыбки.
– Ты что, их знаешь? – спрашиваю.
– Немного, – отвечает она, – кого-то я уже видела, и вообще всегда полезно привлечь к себе внимание.
Она качает головой и смотрит на меня, словно говоря: «Всему-то тебя нужно учить».
Приходится признать, что мне действительно есть чему у нее поучиться, если я хочу расширить круг своих знакомств. Я оглядываюсь, изучая обстановку. Что у меня общего со всеми этими людьми? Сказать, что я чувствую себя абсолютно не в своей тарелке, – это ничего не сказать. Двое мужчин поблизости отвечают на мой взгляд улыбкой. Чего это они улыбаются? Может, я растрепанная или у меня осталась зубная паста на губах?.. Прячусь за официантом, делая вид, что не замечаю их. Внезапно вспоминаю, что не вполне одета, и прикрываю плечи шелковой шалью. Гайя тем временем куда-то опять пропала.
Возвращаюсь внутрь, чтобы найти ее, и замечаю издалека Якопо Брандолини – хоть одно знакомое лицо! Никогда еще я не была так счастлива видеть его. Граф разговаривает с какими-то людьми, но уже узнал меня и машет в знак приветствия рукой.
Я пытаюсь подойти поближе, как вдруг шквал аплодисментов поднимается вокруг. Все гости, находящиеся в саду, спешат войти в помещение, а затем дружно поворачиваются в направлении подиума в центре зала. Там элегантный мужчина в смокинге объявляет о начале представления: «Дамы и господа, это большая честь для меня представить вам человека, который превратил приготовление пищи в искусство, спектакль для глаз и для вкуса, – шеф-повара Леонардо Ферранте».
Выключают свет, и атмосфера накаляется ожиданием. Воздух
– Эле, ты ее видела? – Гайя как по волшебству появляется рядом со мной. – Она очень знаменитая.
– Да?
– Это Арина Новикова, русская скрипачка, она выступала на Арена ди Верона [22] в прошлую субботу.
– А еще она – та самая загадочная женщина, которая провела ночь с Леонардо! – отвечаю, представляя себе ее удивление.
– Да ладно!
– Да, красавица на моторной лодке – это она!
– Правда?
– Да, я уверена.
– Черт!
22
Арена ди Верона ( итал. Arena di Verona) – название античного римского амфитеатра на главной площади города и всемирно известная концертная площадка.
Похоже, Гайе это нравится. Идея соперничества с этим божественным созданием абсолютно ее не беспокоит, даже, наоборот, возбуждает. Она рождена для борьбы.
Идея соперничества с этим божественным созданием абсолютно ее не беспокоит, даже, наоборот, возбуждает. Она рождена для борьбы.
Девушка на сцене начинает играть первые щемящие ноты неповторимой « Зимы» из « Времен года» Вивальди. В отличие от Гайи, глядя на нее, только и думаю о том, что она в сто раз красивее и талантливей меня.
Но в этот момент все внимание зрителей обращается в центр зала – на новое представление. Леонардо занимает свое место под грохот аплодисментов. На нем черный пиджак с китайским воротником, обшитым белой каймой, и с белыми пуговицами. На лбу – скрученная белая повязка из шелка, которая поддерживает его густые волосы, делая его похожим на восточного воина. Это по-настоящему захватывающее зрелище.
Желтый проектор освещает его сзади, а с двух сторон от сцены зажигаются два огненных фонтана. Представление начинается под аккомпанемент крещендо Вивальди. Гайя показывает мне знаками, что нужно подойти поближе, и, проталкиваясь сквозь толпу, нам удается продвинуться на несколько метров, теперь мы находимся почти что перед Леонардо.
Леонардо берет нож и начинает нарезать на порции рыбу-меч, крепко опершись о мраморную столешницу одной рукой. Мне знакома эта уверенность жестов. Воспоминания сразу же возвращаются к тому моменту, когда он нес меня на своей спине, подхватив за бедра. Под возрастающий ритм музыки Леонардо посыпает ломти рыбы чем-то похожим на маковые зерна (по крайней мере, так кажется с того места, где мы стоим). Зернышки неосязаемо соскальзывают с его пальцев, чтобы осесть на розовой плоти рыбы, покрывая ее миниатюрными крапинками. Потом он мелко нарезает красный перец, превращая его в радужную пыль, а затем быстро, точными механическими жестами шинкует в жюльенфенхель, цукини и сельдерей.