Я смотрю на тебя
Шрифт:
– Он ушел, расслабься… А вообще, даже если бы он нас и увидел, в этом нет ничего плохого.
– Да нет, конечно. Но я не горю желанием быть принятой за одну из твоих любовниц! – отвечаю, возвращаясь к дурному настроению, и идти вперед.
Краем глаза вижу, как Леонардо пожимает плечами и идет за мной. Его лицо выражает нечто среднее между смирением и забавой. Я на это надеялась.
Идем бок о бок еще какое-то время и доходим до Калле [40]– дель-Авогария. На одной из стен висит табличка «Школа танго».
40
Калле ( итал. calle) –
Однажды мы тут были вместе с Филиппо. Это был ужасный вечер: отдавив ноги друг другу, мы поняли, что не созданы для танго.
Леонардо догоняет меня и шагает спиной вперед передо мной, какой-то необычной походкой. Как ни странно, отчасти это напоминает танго.
– Ну и сколько ты еще будешь обижаться? – спрашивает, ища мой взгляд.
– Не знаю, – отвечаю, дуясь.
– Ты ведешь себя как ребенок, ты знаешь это? – Он резко останавливается, и я с размаху ударяюсь об него. Он крепко сжимает меня – я в ловушке.
– Поцелуй меня и помиримся, – приказывает, смеясь.
Мне тоже смешно, но я сдерживаюсь.
– Нет! – На самом деле умираю от желания поцеловать его.
– Тогда я все сделаю сам!
Он целует меня, толкая языком сквозь зубы, которые я сжимаю в знак протеста. Не теряя надежды, прижимает меня к стене. Проскальзывает под свитер и находит рукой мою грудь.
– Оставь меня в покое! – говорю не очень уверенно.
– Нет!
Его пальцы пробегают по моей обнаженной коже, и я вибрирую под его касаниями, как чувствительный инструмент. Языком он касается моей шеи и поднимается вверх, рисуя круговые спирали в раковине ушей. Я таю в медленной, полной удовольствия пытке и забываю обо всем. В конце концов сдаюсь и приоткрываю рот, чтобы впустить его язык, одной рукой глажу его волосы, другая опускается на его ширинку. Он хочет меня, я чувствую это сквозь ткань брюк.
– Пойдем домой, – шепчу ему на ухо.
Он берет меня за руку и доводит до портика, который открывается с одной стороны переулка. Это нечто вроде маленькой галереи, выходящей во внутренний двор, наполненный тишиной. Леонардо движется с уверенностью, будто знает эти места. В портике – старые ворота, врезанные в стену. Леонардо прижимает меня к древесине и, схватив за ягодицы, касается низом живота, позволяя мне почувствовать его возбуждение.
– Что ты собираешься делать? – спрашиваю, уже опасаясь услышать ответ.
– То, чего хочешь и ты тоже, – отвечает, покусывая меня за шею.
– Здесь?
– А почему бы и нет?
В этот момент звонит мой мобильный. Мне удается пошевелиться немного только для того, чтобы вытащить его из кармана пальто и проверить, кто это. В любом случае я не собираюсь отвечать. Боже, это Брандолини! Смотрю на Леонардо, не зная, что делать.
– Отвечай, – советует он мне как ни в чем не бывало.
Выполняю, в легком волнении.
– Алло, – говорю, стараясь, чтобы мой голос звучал естественно.
– Элена, добрый вечер, – голос графа, как всегда, спокоен. В это время Леонардо запускает мне руку под юбку. – Я забыл вам
Я не совсем уверена, что поняла, о чем он. Он хочет рекомендовать меня священнику? Рука Леонардо легко проводит по моим трусикам, а вторая уже сжимает мою левую грудь. Сдерживаю стон.
– Ах, спасибо, – говорю голосом, охрипшим от желания.
– Я сделаю это с удовольствием, потому что я вам доверяю.
– Это очень любезно с вашей стороны, но я бы предпочла подождать. Я еще не совсем уверена, что проект состоится. Простите, вас плохо слышно…
Притворяюсь, что нет связи (хотя прекрасно слышу Брандолини), поскольку в этот момент рука Леонардо пробралась сквозь кружево нижнего белья и прокладывает себе дорогу внутри моей влажности.
– Простите, но мне пора, – заканчиваю я наш телефонный разговор.
– Конечно, Элена, – говорит Брандолини, – до скорой встречи.
– Обязательно. До скорого!
– А ты молодец! – ухмыляется Леонардо, лаская мои губы и продолжая движение пальцев внутри меня.
Выключаю телефон, бросаю его в карман пальто, а он проводит языком по моей груди посреди выреза блузки, потом сдвигает чашечку лифчика и облизывает сосок.
– Перестань, пожалуйста. Нас кто угодно может здесь увидеть… – пытаюсь противостоять.
– Я знаю, – отрезает он, – именно поэтому мы и здесь!
И тут я понимаю, что все это на самом деле подстроено – один из его экспериментов. Леонардо привел меня сюда, чтобы подвергнуть очередному испытанию: бросить вызов моему чувству стыда.
Леонардо привел меня сюда, чтобы подвергнуть очередному испытанию: бросить вызов моему чувству стыда.
Ситуация тем временем полностью вышла из-под моего контроля. Леонардо приподнимает мне юбку, избавляет от трусиков, разрывая их руками. Теперь я полностью обнажена ниже пояса. Я ужасно боюсь, что кто-то может увидеть нас, но вместе с тем эта мысль возбуждает меня. Леонардо расстегивает молнию брюк и вызволяет свой напряженный, твердый орган. Прижимает меня в угол между воротами и мраморным порталом и поднимает мою ногу. Мы оба закрыты его черным плащом. Леонардо стоит неподвижно какое-то мгновение, будто хочет позволить мне почувствовать его желание, потом начинает медленно двигаться взад-вперед.
Я схожу с ума от вожделения. Не хочу, чтобы эта медленная агония заканчивалась, нечто особенное раскрывается внутри меня и поднимается по спине до головы. Издаю стон, не в состоянии сдержать всплеск удовольствия.
Леонардо продолжает целовать меня в губы и шею, и хотя я наполовину обнажена на ледяном ветру, его тело, вплотную к моему, источает невероятное тепло.
Внезапно слышатся приближающиеся голоса, мы замираем, Леонардо прижимает меня к стенке теснее, оставаясь внутри меня. Дышим тихо, наши лица совсем близко. Мое сердце бьется в бешеном ритме. Двое мужчин проходят по переулку, затем через галерею, даже не заметив нас. Я в ужасе смотрю на Леонардо. А он бесстыдно скалится в ответ. Как только мы слышим, что шаги удаляются, он приподнимает мою вторую ногу, практически взяв меня на руки, и начинает двигаться с нарастающей силой.