Я спас СССР! том 2

Вязовский Алексей

– Слушали у него в кабинете?

– Да.

– Вы мудаки! И ты, и он.

– Зачем же так грубо?!

– Потому, что кабинет Аджубея прослушивается!! – Мезенцев бросает еще один взгляд на часы, что-то быстро подсчитывает в уме, шевеля губами.

– Значит, Захаров уже знает – сам себе говорит генерал – Кабинет выведен «на кнопку», о таком ему сразу же сообщают. И хоть запись неважного качества, нам нужно готовиться к худшему.

Мезенцев бросает смятую сигарету в пепельницу, открывает сейф. Достает черный, вороненый ТТ.

– Стрелял

из такого в части?

– Да… – в ответ мямлю я. Черт. Как все обернулось-то…

Беру пистолет, выщелкиваю магазин. Полный. Передергиваю затвор. Мезенцев тоже вооружается точно таким же черным ТТ.

– Аджубей сказал, что поскольку Хрущев в полдень вылетает из Внуково, заговорщики…

– Рот закрой. Вы с Аджубеем уже нас всех закопали на три метра под землю.

– Нас? Вы с нами?

Генерал не отвечая, берет трубку белого телефона с гербом. Вертушка.

– Павел Евсеевич? Доброе утро, Мезенцев. Звоню сообщить, что в связи с осложнением оперативной обстановке в Москве, объявлена повышенная боеготовность по всем подразделениям…. Да, и для вас в первую очередь. Поднимайте первый и второй полк в ружье, сажайте на УРАЛы и БТРы и ждите приказа. Вам позвонит лично Никита Сергеевич и поставит задачу. Не отходите, пожалуйста, от вертушки.

– Да. Личному составу пока можно сообщить об учениях.

– Нет, не знаю. Но догадываюсь.

– Павел Евсеевич! Ладно, но только вам. Действуем по плану Альфа-прим. Да, все так серьезно. Почему не Захаров звонит? Он экстренное совещание со всеми нашими службами проводит. Вы же знаете, какая у нас чехарда началась в связи с отстранением Семичастного. Я и сам только в курс дела вхожу. Все. Отбой.

Мезенцев смотрит на меня тяжелым взглядом.

– Вы подняли в ружье дивизию Дзержинского?!

– Если ее не поднял бы я, то это сделали бы Захаров с Семичастным. Я его видел в здании с утра. И тогда они выполняли бы их приказание.

Да… Дела. Дивизия Дзержинского это не армейцы. Базируются под Балашихой – им быстрым ходом сорок минут до Кремля. Бл… Что я устроил?! Так гражданские войны и начинаются. Я осторожно кашлянул:

– Э… и что дальше?

– А вот что – Мезенцев опять кому-то звонит – Сергей Семенович? Доброе утро, Мезенцев. Уже по голосу догадываетесь?

Генерал грустно усмехается.

– Да, боевая тревога. Кремлевский полк в ружье. Действуем по плану Альфа-прим. Будьте пожалуйста, у телефона – Никита Сергеевич детали объяснит лично. Дивизию Дзержинского я тоже поднял. Так что… Да вы все правильно поняли, могут появится рядом с вами… Резкое осложнение оперативной обстановки. Это пока все, что я имею право сообщить. Да, ждите разговора с Хрущевым.

Я понимаю, что Мезенцев звонил коменданту Кремля. Всех поднял.

– А теперь последний, самый сложный звонок, и едем – Генерал закрывает глаза, делает глубокий вдох, выход. Решительно набирает следующий номер.

– Полковник Литовченко? Доброе утро. Да, Мезенцев. Никифор Трофимович,

вы сейчас где? Во Внуково? Отлично. Никита Сергеевич уже выехал? Интересуюсь потому, что получена оперативная информация о готовящемся покушении. Почему я звоню, а не Захаров? Он как раз проводит совещание по этому вопросу с оперативным составом 9-ки. Да, проверяем, вводим усиленный режим. Нет, разворачивать кортеж не надо, ситуация под контролем. Я сейчас к вам выезжаю во Внуково, и лично доложу Никите Сергеевичу всю информацию. А там уже сообща примем решение о полете. Предварительно…?

Первый раз вижу растерянный взгляд Мезенцева. Не рассказывать же ему по телефону детали с пленки. Шепчу: «албанский террорист-смертник, взрывчатка». Генерал удивленно смотрит, но повторяет за мной.

– Албанский террорист-смертник. Со взрывчаткой. Да, внешнее оцепление будет не бесполезным. Только предупредите насчет меня. А то еще с испугу подстрелят. Все, отбой, выезжаю.

– Так – Мезенцев вешает трубку, опять смотрит на часы. – Полчаса он будет расставлять оцепление, встречать Хрущева. За это время мы постараемся добраться первыми до аэропорта с диктофоном. С албанцем ты, кстати, хорошо придумал! Поехали.

Рисковый, все-таки, генерал мужик. Я трясся, просчитывая варианты, а он моментально принял решение, поставил на уши дзержинцев и кремлевцев. Теперь все они будут ждать звонка Хрущева в полной боеготовности и посылать на три буквы Захарова с Семичастным с их приказами. Мы встали, я повесил Филипс на плечо. ТТ убрал в карман пиджака. Мезенцев же, покопавшись в одной из коробок, нашел наплечную кобуру. Надел ее, вложил пистолет. Сверху прикрыл пиджаком.

Мы вышли в приемную.

– Товарищи, извините, срочное оперативное мероприятие – обратился к присутствующим генерал – Андрей, идем в гараж.

Литвинов, без разговоров, вскочил и первым проскользнул в коридор. Мы идем следом. Спустились на первый этаж, идем куда-то коридорами. На одном из переходов нос к носу сталкиваемся с группой мужчин. Впереди Семичастный с незнакомым мне генералом в форме. Позади них еще двое. Я засовываю руку в пиджак, и на всякий случай смещаюсь вправо. Мы останавливаемся.

– Генерал Мезенцев! – первым начинает Семичастный – Вы арестованы. Русин, ты тоже. Отдай диктофон!

– Санкцию на мой арест может дать только президиум ЦК – Спокойно отвечает Мезенцев и расстегивает пиджак.

– Степан, вы проиграли – скрипит генерал рядом с Семичастным. Новый председатель КГБ Захаров? Сам лично нас задерживает? – Мы все знаем и заберем пленку. Если надо будет, то с ваших трупов.

– С дороги! – Мезенцев выдергивает из кобуры ТТ.

– Взять их!

Сопровождающие Захарова – начинают двигаться одновременно с нами. Они первыми вскидывают пистолеты, но я уже нажимаю на курок, стреляя прямо через карман пиджака.

Гдах, гдах!

Глава 2