Я стала злодейкой любовного романа

Иствуд Кира

— Алан! — зову хриплым от страха голосом. Вдруг слышу позади какой-то звук, оборачиваюсь и вижу у стены огромного чёрного волка. Он лежит на боку и тяжело дышит, на груди рваная рана.

У меня нет сомнений, кто передо мной. Я бросаюсь к нему, падаю на колени. Воздух вокруг волка особенно холодный, словно в нём кружит зловещая чужая сила.

Дрожащими руками я надеваю на шею волку камень. Для этого приходится приподнять звериную голову. Мой взгляд невольно падает на острые клыки. Такими можно порвать любую шкуру. Но почему-то представляется, как сильные

челюсти смыкаются на моей шее. Если принц сейчас придёт в себя, то может подумать, что я враг… И тогда моя история закончится даже не начавшись.

Кристалл мягко светится, и мне начинает казаться, словно холод вокруг волка рассеивается, словно звериное дыхание становится глубже. А вместе с тем уходит сковавший мою душу страх. «Теперь всё будет хорошо...» — думаю я, как вдруг Алан открывает глаза, морда волка стремительно превращается в человеческое лицо, как и остальное тело. Одежда появляется сама собой.

Не успеваю я ничего сказать, как принц выбрасывает вперёд руку… «Принял за врага?» — мелькает в голове испуганная мысль, но принц хватает меня за ворот и притягивает к себе.

И крепко обнимает.

Глава 25

От неожиданности я теряю равновесие и наваливаюсь сверху. Объятия принца крепкие, но аккуратные. Ему не составило бы труда сжать меня так, чтобы кости поломало, но он держит бережно. Его подбородок упирается в моё плечо, шеей я чувствую горячее дыхание, слышу, как ровно и сильно стучит его сердце, тогда как моё мечется в грудной клетке, точно раненая птица.

С моим телом творится что-то странное, оно начинает дрожать как в лихорадке, к глазам подступают слёзы. Весь стресс последних дней вдруг наваливается, прижимает камнем сердце, наступает на лёгкие. Хочется расплакаться, как неразумному ребёнку. Слишком много всего произошло за последние дни... Слишком много для меня одной.

— Тише-тише, — шепчет принц, и я понимаю, что всё-таки не удержала слёз. Закусываю губу, чтобы не разрыдаться окончательно. Сейчас не место и не время. Ещё столько проблем предстоит решить… Надо скорее отстраниться. Я так и делаю.

— Виктория, что вы тут делаете? Где Ри? — спрашивает Алан, вглядываясь в моё лицо. Голос у него хриплый, словно воздуха не хватает, словно он ещё не совсем пришёл в себя. Взгляд необычно потерянный.

— Я пришла, чтобы отдать кулон, — глупо бормочу я. — Почувствовала, что он вам нужен.

— Почувствовали?

— Да… Я потом объясню. Но что случилось? Где все?

— Сейчас прибудут, — несколько растерянно отвечает принц. — Помогают тем, кто заблудился в лабиринте... Вы ранены? С вами всё хорошо?

— Я в порядке. А вы? У вас рана на груди... Вы были без сознания!

— В волчьей форме лучше проходит регенерация, так что, считайте, отдыхал.

Принц замолкает и ещё несколько секунд угрюмо молчит, словно что-то прокручивая в уме. Лицо его замыкается.

— Ладно, — сухо говорит он. — Надо выбираться, позже обсудим, как вы тут оказались, Виктория.

В следующую секунду он с

усилием поднимается и помогает подняться мне. Я чувствую стыд за недавнюю слабость. Глупые слёзы окончательно высыхают. Снова вспоминается зеркало и мать-культистка, и что впереди ждёт тяжёлый разговор с принцем.

От входа спешат несколько солдат-оборотней. Увидев меня, они тянутся за мечами, но Алан останавливает их резким жестом и приказывает заняться ранеными.

Солдаты расходятся по комнате проверять, кто мёртв, а кому ещё можно помочь. Похоже, пока я говорила с женщиной из зеркала, битва успела завершиться.

— Ваша светлость, вам нужна помощь? — спрашивает один из солдат. На меня он смотрит с каменным лицом. У входа на второй этаж я также замечаю Ри — хмурого, точно грозовая туча.

— Нет, я в порядке. Что там с лабиринтом?

— Зачищен, магические камни изъяты. Один культист взят в плен. Первые этажи пусты. Какие будут приказы?

— Готовимся к отходу, — хрипло отвечает Алан. Он, кажется, пришёл в себя окончательно. Вся его недавняя мягкость улетучивается. Принц хмуро оглядывает меня. Ищет, нет ли ран. Но на мне ни царапины. Потом поднимает глаза на Ри, и тот сжимается под тяжёлым взглядом.

Что я скажу, когда спросят, откуда знала про пелену? Да и за то, что сбежала от телохранителя, тоже по головке не погладят.

Принц выводит меня на улицу, там уже стоят вечерние сумерки. На небо выкатились звёзды. Я глубоко вдыхаю свежий воздух, из которого почти ушла гнилостная примесь чёрной магии.

У деревьев привязаны лошади, два оборотня проверяют их сбрую. Солдаты хоть и потрёпаны, но явно полны сил. Они о чём-то вполголоса переговариваются, глядят лошадей по холке. Завидев нас, кланяются принцу и удивлённо смотрят на меня. Смерть обошла этих солдат стороной… Но также я вижу чуть поодаль сложенные в ряд и накрытые тканью тела. Алан пробегается по ним пустым взглядом. В памяти всплывают слова матери: «Какая война обходится без жертв?»

— Ну что, Виктория, ничего не хотите мне сказать? — вдруг спрашивает Алан.

Я поднимаю взгляд, и первое что замечаю — несколько кровавых пятен на его подбородке и вороте. Доспех на груди пробит. Рана явно серьёзная и нуждается в лечении. Не смотря на кулон, я чувствую исходящий от неё холод. Кристалл помогает… но похоже, полностью с чёрной магией справиться не может. Видимо та въелась слишком глубоко.

— Вы ранены. Надо спешить в замок, — говорю я.

Алан как-то особенно напряжённо ухмыляется:

— Вы имеете ввиду тот замок, куда вы должны были вернуться полдня назад?

— Д-да… Но…

— Но вы сбежали от телохранителя, едва не погибли, насмотрелись на кровь и смерть, от которой леди нужно держаться подальше. Когда вы зашли на второй этаж башни, я даже почти не удивился. Вы меня с ума сводите получше культистов! Как же с вами не просто, Виктория, — вздыхает принц. От меня не укрывается, как он морщится и тянется к ране. В груди у меня начинает ныть так, как если бы рана была у меня.