Я стану ночным кошмаром
Шрифт:
Толик остановился и начал выбираться из салона «девятки», приказав Жанне:
— Сиди здесь! Я за ним.
— За кем?
— За убийцей, блин. Я узнал его. Он даже в той же куртке.
Жанна, оставшись одна, стала вглядываться в темноту, в которой пропал Толик. Только ничего не было видно. И вдруг женщина поняла, какая опасность таится в этой темноте. Она собралась открыть дверцу, чтобы выйти наружу, но тут же отшатнулась — мимо с погашенными фарами пронеслась какая-то машина, чудом не задев «девятку». Но если бы Жанна на мгновение раньше высунулась из салона, то, вполне вероятно, автомобиль
Она все же вылезла в эту опасную темноту, обернулась, прислушалась. Больше никто по двору не ехал. Тогда Жанна пошла по асфальтовой дорожке. Вокруг не было ни души. Огромный двор, до ближайшего дома около сотни шагов. Кусты и деревья, редкие фонари, освещающие пространство вокруг себя.
Жанна прошла мимо машины, двигатель которой почему-то работал, а передняя дверь была немного приоткрыта. Жанна заглянула внутрь салона — за рулем никого. Двинулась дальше, все больше и больше волнуясь за Толика. Приблизилась к пирамиде фонарного света, но еще стояла в тени, и тут услышала быстрые шаги. И сразу увидела, как мимо фонаря проходит высокий плотный человек, спешащий, вероятно, к машине с работающим мотором. Мужчина не шел, он почти бежал ей навстречу. Жанна вгляделась в него и — узнала.
— Ваня? — удивилась она.
И крикнула:
— Иван!
Мужчина бросил на нее быстрый взгляд, но не остановился. Стремительно проскочил мимо, прыгнул в свой автомобиль. Двигатель взревел, машина развернулась…
И тогда Жанна бросилась в темноту за фонарем. Толик лежал на спине. Она опустилась на корточки, потом встала на колени. Глаза Толика были закрыты, рука прижата к левому боку.
— Что случилось? — спросила она. — Тебе больно?
— Гад… — хрипло прошептал Толик, — ножом меня пырнул…
Поднял руку, которой прикрывал бок, и показал окровавленную ладонь. Жанна отшатнулась, вскрикнула. И тут же увидела другую рану, на груди своего друга. Вернее, разрезанный пиджак — аккуратную щелку, вокруг которой темнело пятно крови.
— О! — удивился врач. — Мы только собирались в полицию сообщать, а вы уже здесь. Иногда несколько раз приходится звонить…
— Пострадавший жив? — не дала ему договорить Вера, хотя понимала, что шансов выжить у Толика никаких.
— Жив, но ранения очень серьезные. Первый удар наносился в печень, поэтому вполне вероятно, что нападавший левша. А второй удар, судя по всему, того же ножа пришелся в область сердца. Однако во внутреннем кармане пиджака пострадавшего лежала пачка фотографий, которая, насколько возможно… Короче, мужчина жив пока, только показания вряд ли даст. Но с ним женщина, и она…
Вера уже увидела Жанну и хотела броситься к ней.
— Погодите, — остановил ее врач, — я еще не все сказал.
Помолчал, посмотрел на Веру.
— Может, мои наблюдения помогут. Нападавший, судя по всему, знаком с правилами ножевого боя. Я почти уверен в этом. Потому что после первого удара он перебросил оружие в правую руку и сразу же ударил в сердце, зная, что убивает наверняка. Я был на войне и видел, как умеют пользоваться ножом спецназовцы.
Вера поблагодарила и подошла к плачущей Жанне.
— Толик без сознания, а меня из палаты гонят, — стала
— Как это произошло?
— Мы увидели «БМВ», поехали за ним. Но тот, кто за рулем был, вероятно, заметил нас и свернул во двор. Знал, наверное, что там темно и людей нет. Толик пошел за ним. А потом… потом я увидела убийцу.
— Ты сказала, что узнала этого человека, — напомнила Вера. — Где ты его видела прежде?
— Еще когда дома жила. А он учился в Москве. Приехал в наш город, и мы познакомились, у нас любовь была.
Жанна посмотрела в сторону:
— Ваня у меня первым был.
— После этого не видались?
Жанна покачала головой:
— Не видела. Только у вас в кабинете. Но тогда я его не узнала, подумала, что похож чем-то. Ну как признаешь, если двадцать с лишним лет прошло?
— А он тебя узнал, как тебе кажется?
— В кабинете вашем — точно нет. А когда я сегодня позвала его по имени, вздрогнул.
— Фамилию его знаешь?
Жанна пожала плечами.
— Нет, только имя, Иван. Он красивым был, сильным, заботливым, добрым…
Жанна вдруг напряглась.
— Убийца тогда был в куртке с капюшоном, а сегодня, за рулем «БМВ», Толик говорил, в бейсболке. Мой же… знакомый… в костюме. И у него, кого вы ищете, от дома Минусевича, серый «Шевроле». Там, во дворе, он в него сел и быстро уехал.
— Номер не запомнила?
Жанна покачала головой.
— Не до того мне было, чтобы номер запоминать. Да и темно очень.
Женщина подумала немного и посмотрела на Веру.
— Вспомнила!
— Номер машины?
— Нет, фамилию Вани. Что-то вроде Миклухо-Маклая. Миклуховский, кажется.
— Миклашевский? — не поверила Вера.
— Точно, Миклашевский, — кивнула Жанна, — у него еще родимое пятно на бедре, вот здесь. — Женщина показала на себе. — Размером с пятак советский, если помните такую монету. Или как пять рублей нынешних. Нет, поменьше.
Вера вышла из дверей больницы, начала спускаться по ступеням крыльца и остановилась.
Неужели все-таки Иван Севастьянович? Трудно поверить. Нет, просто не может быть! Но она уже однажды готова была подозревать его. И даже вздохнула свободно, когда поняла, что ошиблась. Тяжелый груз тогда свалился с души, а теперь навалился снова. Вряд ли тут простое совпадение. Ведь полковник, получается, был в непосредственной близости от места совершения преступления. И Толика Миклашевский видел раньше — когда тот, по ее же просьбе, ездил «опознавать» убийцу Минусевича. Хотя кто поверит бомжу? Если Анатолий выживет, конечно. Врач сказал, шансов мало.
Повезло еще, раненого быстро доставили в больницу. Жанна, обнаружив своего друга всего в крови, бросилась за помощью, а тут как раз во двор въехал грузовой микроавтобус. Толика положили на упаковки ламината и так повезли.
Вера все еще стояла на крыльце больницы, когда к ней подошел тот самый врач.
— Специально спустился, потому что забыл сказать об орудии убийства. Лезвие широкое и очень острое. Сталь хорошая. По крайней мере, не гнется, как у кухонного ножа. Наверное, какое-то оружие десантника или спецназовца.