Я стану тобой
Шрифт:
– Почему же он не поехал?
Имелся в виду Лева.
– Ах, да! У него же не было ключей! Ключи-то от машины у Кита! Хе-хе… – он вдруг рассмеялся. – А ловко получилось с ключами!
Какое-то время он сидел в салоне, напряженно о чем-то раздумывая. Потом вдруг спохватился:
– Надо же что-то делать! Кое-что я все-таки могу!..
…В это время запыхавшаяся Лидия вбежала в дом. Здесь было тепло, печь еще не остыла.
– Машенька! Ах, вот ты где…
Лидия немного успокоилась. Машенька была в кухне, скинув
– Зачем тебе вода? – удивилась Лидия. – Что ты собираешься делать?
– Ах, оставьте меня все в покое! – раздраженно сказала Машенька и, схватив миску с теплой водой, убежала за занавеску.
Лидия услышала, как хлопнула дверь: Машенька скрылась в маленькой комнате, где они с Левой провели ночь. Лидия пошла было следом за ней, чтобы удовлетворить свое любопытство, но услышала хриплый голос Кита:
– Слышь? Развяжи меня! Никуда я не поеду. Развяжи!
– Успокоился?
– Слово даю, слышь? Развяжи!
– Я подумаю. Полежи пока так. Единственное, что могу тебе предложить, это диван. Там тебе будет удобнее. Довести тебя до дивана, Коля, или так полежишь, на полу? Я дров в печку подброшу, чтоб тебе теплее было. Но развязать – нет. И не проси.
– Ведьма! – с ненавистью сказал Кит. – Ниче, я тебе это припомню! Дай только отсюда выбраться!
– Так кто у тебя первый на очереди, я или Тонька?
– Сука… Все бабы – твари… Не жить тебе, слышишь? Все тебе припомню, все те годы, что ты меня мучила.
– Что он с тобой сделал, Коля? Что он тебе сказал?
– Правду.
– Да разве можно ему верить?! – всплеснула руками Лидия. – Он же тебя использовал! Ему надо было, чтобы ты открыл дверь! Только и всего!
– Он мне правду сказал, – заупрямился Кит.
– И ты ему веришь больше, чем мне? Мне, которая с тобой четыре года прожила?! Подобрала тебя, пригрела, приласкала. Ты поверил ему только потому, что его ложь для тебя удобнее, чем моя правда! Ты веришь в то, во что хочешь верить. Вот в чем дело, Коля. Хотя тебе этого не понять, – с сожалением сказала Лидия.
– Куда мне! Ты умная, а я дурак, – еще больше разозлился Кит. – Что ж, я мужик простой. А бабы мне попадаются умные да образованные. Что же вы со мной, дураком, живете?
– Да потому что мне все равно, с кем жить! Нет у меня никакой жизни, с тех пор как…
Тут за окном раздался грохот. Лидия вздрогнула и побежала посмотреть: что случилось?
…Он посидел в машине еще какое-то время, обдумывая ситуацию. Потом решительно сказал:
– Надо возвращаться. Нужно ее дожать.
После чего захлопнул дверцу и решительно направился к дому. Он давно уже потерял счет времени. День кончился внезапно, сырое февральское небо затянуло тучами, словно болото ряской, и на землю опустились вечные сумерки. Было часа два дня, а может быть, и все четыре.
Не дойдя до крыльца шагов трех,
И тут раздался ужасный грохот. Чистый, как горный хрусталь, промороженный воздух взорвался, будто под него заложили мину, и осколками медленно осыпался на землю, в заснеженной деревне долго еще звенело эхо. Он мгновенно упал на снег, закрыв голову руками. Полежал какое-то время, прислушиваясь к своим ощущениям. Огляделся: крови не было, снег чистый и такой белый, что резало глаза.
«Вроде живой». Он сел в снегу и стал осматриваться.
– Эй! Боец! Где ты, боец?
Тишина. Он потряс головой: в ушах все еще звенело.
– Что случилось? – выскочила на крыльцо перепуганная Лидия.
– Кажется, стреляли.
– Лева? – ахнула она.
– Не знаю.
– А это что? – Лидия указывала куда-то пальцем.
– Где?
– Вон, под крышей лежит!
Он вгляделся.
– Кажется, лист железа.
– Похоже, с крыши упал.
– Тьфу ты, черт!
Он встал и принялся отряхивать снег. Видел же, что один из железных листов, которыми покрыта изба, держится на честном слове. Ночью крышу сильно потрепал ветер. Сам же подумал: лист может в любую минуту оторваться и упасть. Так и случилось. Из-за этой давящей тишины любой громкий звук похож на грохот разорвавшейся бомбы. А учитывая пропажу ружья, его легко можно принять за выстрел.
– Эх ты, маньяк! – рассмеялась Лидия.
– Нервы ни к черту, – буркнул он.
– А я думала, маньяки ничего не боятся, – насмешливо сказала она.
– Все он… Марсианин хренов. Кто знает, где он залег со своим ружьем?
– Я сначала тоже подумала, что это Левка палит, – призналась Лидия. – Даже обрадовалась.
– Чему?
– Думала – в тебя.
– Чем же я тебе так не угодил? – зло спросил он.
– Меньше народу – больше кислороду. Ладно, маньяк, идем.
– Что, опять мужа твоего вязать?
– С ним все в порядке. Никуда, голубчик, не денется. А с тобой я еще подумаю, что делать.
– У меня к тебе тоже разговор есть.
Они вместе зашли в избу. На кухне было тепло.
– Ну, чего хотел? – глядя исподлобья, спросила Лидия.
– А где девушка?
– Отдыхает.
– Ты ее, часом, не того?
– Чего несешь? – вздрогнула Лидия.
– От свидетелей избавляешься.
– Она отдыхает. Не веришь – иди, сам глянь.
– Хорошо. Я тебе верю. Присядем.
Лидия нехотя села. Тычковский устроился напротив, на табурете.