Я стану твоей проблемой
Шрифт:
Знаю, что выгляжу очень съедобно. Старалась как никак.
Стягиваю кофту с плеч и делаю вырез соблазнительнее увеличивая его с помощью золотой молнии.
Цель-то была заставить его жалеть, что выбрал не меня.
Тимур цепким взглядом пробегается по аппетитной части моего тела, которая не скрыта высокой барной стойкой.
– Выглядишь, как проститутка из ГТА. – вместо приветствия выпаливает душник.
– У тебя нормальная одежда закончилась?
– брезгливо бросает наполняя стакан минеральной
Да! Он душнила! Потому что мы не виделись целый день и вместо приветствия он плюется оскорблениями.
Отталкиваю от себя воду в сторону с презрением вглядываясь в серые глаза.
– Я приехала развеяться…
– Не лучшее место, для девушки – перебивает и отвлекается на заказ.
Смотрю на красивый профиль с татуированной шеей и нервно стучу чуть отросшим маникюром по барной стойке.
Вот же козел!
Хрен я теперь попрошу у него помощи!
– Накинь что-нибудь пока тебя не трахнули! – вновь холодный взгляд в мою сторону.
От его слов во мне закипает злость. Ведет себя, как олень! Всем нравится-ему нет!
Агачев, ты слепой?
– А может я за этим сюда и приехала? – прохожусь пальцами по груди, направляя взгляд соперника за своим движением.
Тимур внимательно следит за моей игрой, но от увиденного он не плывет, а звереет.
– Я на ногах часа три, еще столько же впереди. Не мотай мне нервы, ок? Я сейчас вынесу тебе рубашку и ты ее накинешь!
– Да щас же!
– закатываю глаза.
Тим измеряет меня долгим взглядом и вновь отвлекается на заказ отходя в другую сторону стойки.
Отпиваю воды, что бы смочить пересохшее от волнения горло.
И что мы имеем? Да ничего?
– Шлюшка хочет жести? – раздается возле левого уха. – Я видел, как ты себя трогала…
Повернув голову натыкаюсь на тупую улыбку с кривыми зубами. От парня уже прилично несет алкоголем и сигаретами. О дешевой туалетке молчу.
Смесь этих запахов- убойный дихлофос.
Не успев обдумать брезгливо выпаливаю.
– Отвали, урод. Такие, как я тебе не по зубам.
– Что будете пить?– гремит надо мной знакомый голос с налетом стали.
Громила нервно отмахивается от Агачева и, залепив мне пощечину хватает за высокий хвост.
От боли темнеет в глазах.
Не разбирая звуков я пытаюсь глубоко дышать, что бы подавить чувство тошноты.
Я понимаю, что мне надо защищаться, но страх до такой степени сковал мои внутренности, что я безвольно плетусь вслед за двумя мужиками.
Мозг отказывается работать.
Но когда один из них прижимает меня к уличной стенке и облизав шею, впивается в мои губы своим слюнявым ртом я прихожу в себя.
Прокусив губу извращенца до крови я коленом пинаю ему в пах.
Тот скорчившись выпаливает « Убью сучку» и ему
– Не любишь целоваться, будешь сосать – противные слова громом доносятся до моего сознания.
Мне плохо.
Дикая паника вперемешку с отчаянием усиливают тошноту.
Мне хочется умолять не делать этого, но мой язык онемев впервые безмолвен.
Я поскуливая, как щенок, прикрываю обнаженные участки тела руками, словно это меня спасет.
– Руки от нее убрал – Тим вылетает из за дверей и с ноги врезает тому, который удерживает меня.
Тот отшатывается в сторону и, не ожидая последующих ударов в голову и живот валится на асфальт. Через пару секунд он поднимается и сваливает в закат.
Агачев поднимает меня с тротуара и ведет к машине.
Я содрала коленку. Не сильно. Но она неприятно саднит и все время напоминает о себе.
– Не бросай меня…- жалобно пищу, когда Тимур толкает меня на переднее сидение своей машины.Он не отвечает, лишь молча прибивает меня взглядом и уходит обратно.
С замиранием сердца смотрю через чистое лобовое на то, как широкоплечий парень месит здоровяка, который десять минут назад нагло лапал мой зад, противно облизывал шею и пыхтел мне в ухо. Он пытался меня изнасиловать.
Такой животный ужас я испытала впервые.
Больше всего на свете мне сейчас хочется оказаться под горячим душем и жесткой мочалкой смыть с кожи запах алкоголя и дешевой туалетки этого придурка.
– Салфетки подай – Тим падает на водительское кресло и тянет окровавленную руку в ожидании пачки влажных салфеток.
Рвано втягиваю воздух в котором смешались противные ароматы салона старого автомобиля и сторублевого ароматизатора.
Трясущими руками открываю бардачок. Его содержимое плюхается на чистый резиновый коврик. Глубоко вдохнув пытаюсь унять дрожь и принимаюсь шарить в поиске пачки.
– Какой здесь бардак! – зачем-то ворчу себе под нос.
Не люблю, когда в машине беспорядок. Я могу оставить комнату неубранной, но в тачке у меня, как на выставке – все по полочкам!
– Что? – брови Тимура съезжаются к переносице.
Он смотрит на меня озлобленным взглядом в котором помимо гнева неплохая доза усталости. Это понятно. Тим целый вечер провел за стойкой, у него еще смена не закончилась.
– Ты решила нотации о порядке мне почитать? Не слишком ли для голожопой идиотки?
Из его носа вытекает тонкая струя крови. Агачев быстро ее стирает, бросает взгляд на свою ладонь, потом выхватывает у меня пачку и, выудив из нее короткий кусок волокнистой ткани принимается очищать свои руки. Белая салфетка быстро меняет цвет на ярко-красный.