Я стану твоим ангелом
Шрифт:
Миссис Свон сидела в кресле-качалке, устремив сосредоточенный взгляд в окно. Экономка была права. По её точным прогнозам к вечеру в городке начался настоящий снегопад. Густые хлопья снега, едва успев дотронуться до оконного стекла, мгновенно таяли на нем прямо у нас на глазах.
Вскоре послышался тихий стук. Хлопья превратились в тяжелые колкие льдинки, что не сулило ничего хорошего.
Застыв у порога, словно соляной столб, я не решалась сделать и шага.
– Вы проходите. Садитесь, – проговорила миссис Свон мягко и, все еще не поворачиваясь ко мне лицом,
Я примостилась на самом его краешке, исподлобья поглядывая на хозяйку дома. Женщина потянулась к патефону и легким движением руки отодвинула иглу.
– Знаете, на современных дисковых изданиях не так просто найти настоящие раритеты музыки периода Второй мировой войны. Не то звучание, не та атмосфера. Приходится пользоваться виниловыми пластинками, – вымолвила она и наконец-то повернулась ко мне лицом, снимая очки и устало потирая глаза. – Так, гораздо лучше. Ох…
То, каким человек был в молодости, можно понять по глазам. Печальным, будто с них ни днем, ни ночью не сходит пелена слез, с недовольным прищуром, от того что годы уходят слишком быстро, оставляя лишь воспоминания и ни единой возможности возвратить что-то вспять, или равнодушным, жаждущим только одного - покоя.
– Вы такая юная… Мисс…
Живые, невероятной красоты и глубины карие глаза миссис Свон взирали на меня с неподдельным удивлением. И пусть кожа, изборожденная мелкой сеткой морщин, как и положено в её преклонном возрасте, была похожа на старый пергамент, глаза выдавали молодость души этой женщины. В них ярким огнем все еще горела жизнь.
– Меня зовут Ренесми Каллен, миссис Свон, - поспешила представиться я и в знак признания протянула хозяйке дома руку.
– С этого дня я буду вашей сиделкой.
– Очень приятно, Ренесми, – закивала она и мягко пожала мою ладонь в ответ.
В комнате повисло неловкое молчание. Я опустила взгляд на столик, который разделял кресло-качалку миссис Свон и мое кресло. Серебряный поднос, обычный чайный сервиз. Но две чашки с чаем.
Две.
Хотя в комнате кроме миссис Свон явно больше никого не было.
– Так вам, наверное, нужно согласовать мое расписание, правильно?
Быстро заморгав, я попыталась направить свои мысли в нужное русло.
– Да. Нужно обсудить с вами некоторые организационные вопросы во избежание дальнейших проблем.
Миссис Свон скинула с колен тяжелый плед и, оперевшись одной рукой о подоконник, встала с кресла-качалки. Пройдя к книжному шкафу, она достала свою записную книжку и, пролистав в ней несколько пожелтевших страниц, протянула мне исписанный мелким, неразборчивым подчерком листок с названием лекарств, витаминов и мазей.
– Спасибо, – закивала я, хотя все, что было написано на этой бумажке, уже лежало в моем чемоданчике. Согласно уставу, сначала агентство связывается с лечащим врачом клиента, а потом уже дает согласие или отказывает в его обслуге.
– Теперь обговорим распорядок дня.
В течение часа мы обсуждали с миссис Свон расписание. Она живо рассказывала, что ближе к вечеру всегда, даже несмотря на непогоду, ходит на прогулку до озера и обратно.
В холле меня уже ожидала Марианна.
– Ваша комната, мисс Каллен, - и открыла передо мной дверь, находившуюся всего в четырех шагах от комнаты хозяйки дома.
– Спасибо вам, Марианна, за заботу. И можете называть меня просто Ренесми. Мы с вами теперь в одной упряжке.
Лицо экономки засияло, а на лице выступил чуть заметный румянец. Она выжидающе посмотрела мне в глаза и с надеждой в голосе спросила:
– Может, теперь у вас есть время выпить со мной чаю?
Я улыбнулась и согласно закивала. Кажется, этой женщине так не хватало в этом доме обычного собеседника.
– Есть. Теперь есть.
Женщина тепло улыбнулась мне в ответ и, слегка приобняв за плечо, проводила на кухню, всю дорогу приговаривая о потрясающем клюквенном пироге, печь который её научила сама миссис Свон.
***
– Как спалось на новом месте?
– спросила Марианна, едва завидев меня в дверном проеме.
Часы показывали шесть утра.
– Великолепно, – ответила я, глубоко вдохнув запах свежеприготовленного кофе.
Марианна жестом указала на деревянный стул с высокой, обшитой зеленым материалом спинкой. Как по волшебству передо мной тут же появилась фарфоровая чашка с обжигающим и ароматным напитком. Ох уж это южное гостеприимство.
– Спасибо.
Пространство заполнил противный звук прозвеневшего на духовом шкафу таймера. Выпечка была готова. Краем глаза я заметила, как искусно украшена к празднику кухня. Вот и маленькая искусственная елка, и веточки остролиста, и мигающие разноцветными огоньками гирлянды на окне. Единственное место в доме, где по-настоящему ощущалась праздничная атмосфера.
– Это отнесете миссис Свон, как только она проснется, – заявила Марианна, сняв фартук и повесив его на крючок. На серебристом подносе снова стояли две чашки, заварочный чайник, масленка, горстка конфет с клубничной помадкой и два, еще не остывших круассана.
– А разве миссис Свон сама не спустится на кухню?
Мне хотелось узнать побольше о женщине, с которой мне придется проводить большую часть своего времени.
– Нет, такого никогда не было. Почти все время она сидит в своей комнате. За исключением ежедневной прогулки до озера и обратно.
– А почему две чашки?
Марианна пожала плечами.
– Я работаю у неё уже пять лет, Ренесми, но кроме того, что приготовить на завтрак обед и ужин больше ничего не знаю, так что можешь даже и не спрашивать. С ней нужно иметь поистине исполинское терпение.
Настенные часы пробили ровно семь, и я, взяв в руки поднос, отправилась будить миссис Свон.
К моему приходу она уже самостоятельно оделась, привела себя в порядок и, примостившись на краешке кровати, наблюдала, как за окном падает снег.