Я стираю свою тень. Книга 6
Шрифт:
– М-да, у некоторых клиентов на меня реакция, как у собаки Павлова: увидели – и сразу слюни потекли.
– Как и положено перед оргазмом, пусть и желудочным, рабочая поверхность должна увлажниться.
– Заткнись, Апанасий, иначе ты мне на всю жизнь создашь комплекс. Я ничего не смогу есть ртом.
– Молчу. – Он потянулся к стремянке, уложенной на поперечины под крышей, и вытянул её оттуда. За неё зацепилась картонная коробка со всяким барахлом, упала на пол и развалилась. Содержимое вывалилось из неё и разлетелось по полу. Мне под ноги подкатился
– Вот я неловкий. – Апанасий полез собирать раскатившиеся вещи.
Ему было неудобно в тесном гараже между двумя машинами. Мы собрали всё, что смогли найти. Вышли из гаража одновременно с Кианой. Она держала в одной руке пакет, в другой термос.
– Сделала бутерброды и чай, – пояснила она. – Хватит полдня продержаться?
– Хватит, – уверенно произнёс Апанасий.
– У тебя алкоголь есть? – спросил я. – На всякий случай надо держать бак заправленным.
– Держите. – Она отдала мне пакет и термос. – Сейчас принесу.
Через минуту она вышла с бутылкой водки и сунула её в пакет.
– На вкус отвратительная, но для модификаций очень хороша. Трой заправлялся ею.
Упоминание мужа отразилось на её лице пробежавшей тенью. Я понимал, что он, скорее всего, погиб, но, пока не увидел труп, хотел надеяться на чудо. А Киана будто приняла мысль, что Троя больше нет, и вела себя так, словно он уже в прошлом. Мне хотелось приободрить её, подарить надежду, но слова не шли. Казалось, что любая моя попытка приободрить вызовет в ней неприятие и раздражение. И я промолчал.
Сторож, видимо, уже заподозрил, что случилось что-то серьёзное, и промолчал, только дёрнул пса за ошейник, чтобы он не мешал нам пройти. Киана попросила взять из гаража канистру бензина и долить в бак.
– Через четыре часа темнеть начнёт, – вздохнула она, глядя на солнце.
– Успеем. Михаил Аркадьевич опытный дайвер, – успокоил её я.
– Французы тоже считали себя опытными. И Трой.
Мы с Апанасием переглянулись, чувствуя себя неловко. Киана заняла место за рулём, ловко маневрируя задним ходом, отошла от пирса и сразу сорвала катер с места, прыгая по волнам. Дорога до острова на этот раз заняла гораздо меньше времени, чем до её дома. Я боялся, что когда мы прибудем, Михаила там не окажется, но ошибся. Он бродил по острову, заглядывая под камни.
– Нашли что-нибудь? – спросил я, когда он подошёл к нам, чтобы забрать стремянку.
– Ничего, что могло бы пролить свет на то, что здесь произошло, – ответил он. – Я нашёл наручные часы. – Михаил вынул их из кармана.
Киана вспыхнула, глаза налились влагой.
– Это часы Троя. Они дорогие, но не водонепроницаемые. Наверное, он снял их, чтобы не намочить. – Она бережно взяла часы в руки.
Из её глаз капнули две слезинки. Киана смахнула их и взяла себя в руки.
– Они всё-таки намокли.
– Ладно, времени
Михаил пошёл к катеру. Я пошёл за ним следом.
– Мы все будем нырять? – поинтересовался я.
– Нет. Апанасий останется. Не против? – обратился к нему Михаил.
– Вообще, мне было бы интересно, но если надо…
– Надо. Ты парень крепкий, вдруг придётся нас вытаскивать оттуда.
– Этой верёвочкой? – Апанасий показал на ту верёвку, к которой привязывали камеру.
– В воде её будет достаточно. Другое дело, сможем ли мы из воздушной пробки добраться до воды. У меня в голове не укладывается, как такое может быть.
– С земными технологиями это невозможно, но с космическими ничего сложного. Если бы на месте раздела сред находилась энергетическая мембрана, пропускающая в одну сторону, как на многих космических аппаратах, то запросто.
– Ты серьёзно? – Михаил посмотрел на меня с иронией.
– На многих кораблях и космических станциях нет никаких железных шлюзов, человек или корабль спокойно проходят через мембрану, а вот воздух не может.
– Я не о том. Откуда здесь возьмутся такие технологии? Тут только природа может учудить, или мы столкнулись с оптической иллюзией, и ствол жерла озера изгибается, поэтому в его конце образовался воздушный карман.
– Возможно, но для этого надо погрузиться, правильно?
– Совершенно верно.
Михаил отвязал камеру и привязал стремянку. Мы стали опускать её на дно. Точно так же на границе между шестьюдесятью и семьюдесятью метрами верёвка дёрнулась. Оставшийся конец Михаил привязал за массивный камень. Мы взялись за акваланги. Михаил научил меня, как им пользоваться.
– Глубина в шестьдесят метров для неопытного человека очень опасна. Если бы я знал, что ты обыкновенный человек, то ни за что не разрешил бы тебе опускаться на такую глубину.
– Спасибо, Михаил, хорошо, что напомнили. Киана, принеси, пожалуйста, водку.
Я принял в бак грамм пятьдесят. Силы в руках и ногах прибавилось. Теперь мне и большая глубина нипочём.
– Надо же, додумались, на спирту, – усмехнулся Михаил. – Наверняка ваши модификации придумали алкаши, которым встать было сложно, чтобы они их к дому тащили.
– Не исключено, – согласился я, понимая, что все они произошли из незаконных организаций, в которых культивируются человеческие пороки.
– Я такое в фильмах про роботов видел, – изобразил ползущего человека Михаил. – Терминаторы.
Он помог мне натянуть тугой костюм и подвесить кислородный баллон. Потренировал дыхание, чтобы я понимал, как надо дышать под водой. У меня всё получалось с первого раза.
– Спускайся первым, я следом, буду за тобой присматривать. Держись за верёвку, чтобы не потерять ориентацию, – посоветовал он мне.
– Кто плавал в невесомости, тот имеет огромное представление об ориентации, – похвалил я сам себя. – К тому же у меня теперь предохранительный браслет, – я похвастался подарком людей из системы.