Я стираю свою тень. Книга 6
Шрифт:
Я первым вошёл в него и вышел в светлое помещение. Михаил появился меньше чем через секунду.
– Твою мать, как страшно оказаться одному в таком месте, – искренне произнёс он, оттоптав мне пятки. – Ого, мы что, вышли наружу?
Он тоже увидел свет. Жёлтый, почти оранжевый, похожий на заходящее солнце, он светился далеко впереди, давая надежду, что мы каким-то чудом выбрались на поверхность. Правда, в этом случае я был прав, это не могли быть окрестности Владивостока. Там сейчас день ещё в самом разгаре. Вечерело сейчас где-то
– Хотелось бы верить, что так и есть. Только тусклый свет слегка меня напрягает. Во Владивостоке сейчас день, – произнёс я.
– Мне плевать, где мы окажемся, лишь бы скорее выбраться на свежий воздух. Никогда не думал, что пещеры так угнетающе действуют. Спелеолога из меня точно не получилось бы. Я предпочитаю лазить по горам снаружи.
Мы направились в сторону источника света. Эта пещера была многократно больше всех предыдущих, даже вместе взятых. Я ощущал её габариты подсознательно и видел своими глазами, наблюдая, как за сотни метров от нас упиралось в стену зелёное пятно лазера. Причём лазер упирался только в боковые стороны, впереди он просто терялся.
Пол под ногами становился скользким. Это была грязь. Михаил поскрёб её пальцами и проверил на язык.
– Земля, – произнёс он тоном специалиста по уликам.
– А ведь могло быть что-нибудь другое.
– Гуано летучих мышей?
– И не только. Могли и французы оставить своё гуано.
– Был бы только рад напасть на след людей, – усмехнулся Михаил. – Интересно, куда мы выберемся?
– Только бы это была Земля. – Я сложил ладони вместе, мысленно обращаясь к богу. – У меня развилась временная аллергия на другие планеты.
– Бьюсь об заклад, что мы до сих пор на Земле, на нашем родном Дальнем Востоке, – предложил пари Михаил.
– Откуда такая уверенность?
– Жизненный опыт. Из всех версий самая верная та, в которой мотивы проще других. То есть более приземлённая. Я исхожу из этого.
– Да уж, опыт у нас был разным, я бы сказал, прямо противоположным.
– Будем посмотреть, чей опыт лучше, – посмеялся Михаил. – Готов поспорить на бутылку французского коньяка.
– Я не против, если его купят французы. Они нам будут должны в любом случае, где бы мы их ни нашли.
– Только живыми.
– Да, только живыми.
Грязь под ногами становилась всё глубже, чавкала и липла к босым ногам. Несколько раз я чуть не растянулся, когда ноги внезапно заскользили в разные стороны. В то же время источник света приближался, наполняя пещеру рыжими оттенками света. Лазер перестал помогать, и я выключил его. Фонарик убрал под костюм за ненадобностью. С каждым шагом становилось всё светлее, скоро нам должна была открыться тайна подводных пещер.
– Смотри, здесь растёт трава. – Михаил посветил фонариком в сторону. В его свете стали видны чахлые кустики какой-то растительности.
– Хоть что-то живое, – обрадовался я.
Мы прибавили шагу. Слой земли становился толще, она уже не напоминала глину и всё больше походила на нормальную почву. Ноги не скользили на ней, хотя она всё так же была напитана влагой. Трава становилась гуще с каждым метром, по мере того как своды пещеры наполнялись светом. Я ждал, что вот-вот откроется небесный свод, но он не открывался. Трава стала сплошной, зелёной, даже с цветами. В пещере изменился запах, напоминая влажный лес.
– Интрига накаляется, – пошутил Михаил, так же, как и я, ожидая скорой разгадки.
Однако пещера не спешила открывать нам свои секреты. Мы так увлеклись быстрой ходьбой, что перестали смотреть под ноги. Я споткнулся и упал в ручей. Михаил едва не свалился следом. Протянул руку и помог мне выбраться.
– Откуда тут ручей? – удивился я. Вынул фонарь и осветил им края. Под слоем почвы примерно в тридцать сантиметров темнела обработанная горная порода. Я поводил по её шероховатой поверхности ладонью, чтобы убедиться в том, что глаза меня не обманывают. Это был искусственно прорытый в породе канал.
– Ручей тоже вырыт машинами, – пояснил я Михаилу.
Он осмотрел стены канала и хмыкнул.
– Точно. Гномы?
– Не верю в гномов, орков, эльфов, домовых. Всё больше склоняюсь к иноземному варианту появления этого заповедника. Не могу только сказать уверенно, действующий он или заброшенный.
– На вид заброшка. Я бы на их месте занялся окультуриванием имеющихся площадей, не разводил бы дикие заросли травы, если только они не любители бегать по лугам, заливаясь смехом.
– Я бы сильно испугался, если кто-нибудь начал тут бегать и смеяться, кроме тебя, разумеется.
Мы перепрыгнули ручей и продолжили путь вдоль него, предполагая, что в его русле есть какой-то смысл, который приведёт нас к его рукотворному источнику. Ручей непрерывно петлял, изгибался дугой, иногда был ровным на протяжении сотни шагов. У меня появилось ощущение, что его проектировали по детскому рисунку «калямаля».
Мой внутренний ходометр насчитал от входа, что по этой пещере мы прошли уже не меньше четырёх километров. Свет становился всё ярче, трава гуще, но тайна источника света никак не хотела открываться.
– Можно подумать, что мы ходим по заколдованному кругу, – произнёс Михаил. – Вроде вот-вот, уже подходим, но ничего не меняется. Так бывает у твоих пришельцев?
– Я не встречался с таким. У них всё практично, вряд ли им нужны всякие шутки мистического оттенка.
– Если только они не хотят, чтобы мы увидели то, чего нельзя видеть, – высказал своё предположение Михаил.
– Проще было нас убить и переработать на удобрения.
– Ты прав, мы же не дискутируем с мухами, которые залетели в дом. Бац, и готово.