Я Страд
Шрифт:
– Как долго он живет с монахами?
– Несколько лет, время от времени. В мои обязанности почетной гостьи
входил обмен любезностями со многими и я использовала эту церемонию как
возможность задать интересующие меня вопросы. Конечно, он отвечал очень
уклончиво, да и я не могла проявлять к нему повышенного интереса, дабы не
вызвать у него подозрений. Чтобы сбить его с толку, я задавала похожие вопросы и другим людям.
– Хорошо. Что значит "время от времени"?
– Тамошние обитатели могут приезжать и уезжать, когда им вздумается. У
меня сложилось
– Как трогательно, - произнес я с тем же сарказмом.
– То, что нужно всей Баровии: еще один выводок предателей. Вам, случаем, не известно, где он их прячет?
– Хотела бы я знать, - сказала она с таким выражением, от которого, наверное, даже у ее богов мурашки побежали по коже и они пожалели, что свели ее с Лео.
– Эта была бы прекрасная месть: жена за жену, ребенок за ребенка... но чтобы все на глазах у Лео, конечно.
– Конечно, - согласился я. Я проявил такт.
* * *
В целях конспирации я путешествовал в карете. Днем я отдыхал в ее темной глубине, ночью садился на коня и скакал легким галопом. У меня был большой вместительный экипаж черного цвета с моими гербами на дверцах. Одного этого оказалось достаточно, чтобы местные жители, завидев его издалека, либо прятались в своих лачугах, либо начинали пресмыкаться передо мной.
Ловина с блеском играла роль гостеприимной хозяйки, но я отклонил ее предложение переночевать в их доме под предлогом того, что мне надо спешить. Солнце только что село и мое желание немедленно отправиться в путь встревожило ее. Но я заверил ее, что в таком деле ночная темень была моим лучшим союзником. Она сделала для себя вывод, что я вынашивал какой-то хитроумный план и не хотел открыто быть представленным настоятелю монастыря, и одобрила меня. В действительности самым разумным для меня было избегать всяческих контактов со священнослужителями.
Мои лошади были в отличной форме, поднабравшись сил за день, и я приказал конюхам Вочтеров запрячь их в карету и оседлать одного из коней. Сидению на козлах я предпочитал верховую езду. Слуги поинтересовались, как же я буду тормозить. Мой ответ, что я никогда не запускаю свой экипаж на полную скорость, удовлетворил и одновременно рассмешил их. С помощью волшебства карета подчинялась мне, как и опускные решетки в замке, но их это не касалось.
Я нетерпеливо наблюдал за их работой, но окончательно меня вывели из себя несколько псов, которые гавканьем и воем протестовали против моего присутствия. Поэтому я почувствовал огромное облегчение, когда наконец-то вскочил в седло и поскакал прочь.
Я направил лошадей обратно на старую Свалическую дорогу и припустил на северо-запад, остановившись только для того, чтобы дать им перейти вброд широкую речку. За бродом тропа сворачивала на запад, но я остался на этом берегу. К моей цели, монастырю, вела та каменная дорога, что бежала параллельно водному потоку. Карета все время громыхала у меня за спиной (внутри лежал мой багаж и вытянутая в длину коробка в светонепроницаемой обливке). Я неотступно следовал указаниям Ловины. Она щедро снабдила меня подробнейшим описанием почвы и местности и охотно ответила на все мои вопросы. Однако самый последний из них вызвал у нее удивление.
–
– Из моего прошлого опыта общения с этой семьей я знал, что есть, а"лорд Василий" - нет.
– Да, - сказала она, не пытаясь скрыть своего изумления.
– К югу от главного здания, находится на кладбище.
– С мавзолеем?
– Да...
– Там найдется местечко для одного?
Она кивнула.
– Замечательно.
– я уклонился от объяснений своего замысла и вскоре после нашего разговора мы расстались.
Местность неуклонно повышалась. Я уже проезжал по краю озера Бараток, где брала начало река. Справа от меня высились, храня угрюмое молчание, горы. На пути мне то и део попадались хижина рыбака или хатка охотника. Домики были погружены в темноту, но я улавливал робкое движение, когда ставни приоткрывались и кто-то высовывался наружу. Судя по дороге, путники довольно часто пользовались ею, но с наступлением ночи жизнь здесь замирала. Думаю, если бы мне взбрело в голову постучать в чью-нибудь дверь и попросить разрешения на ночлег, мне бы не отказали. В концн концов, я уже очень долгое время не наведывался в эту часть страны. Крестьяне в деревушках, расположенных вокруг замка, с годами стали осторожными до занудства.
Впрочем, их можно понять. После захода солнца никто бы из них не посмел
отворить дверь.
Я мог бы подзаправиться здесь, но в мои планы это не входило. Я хотел быть
голодным, когда доберусь до монастыря.
Через час я достиг быстрой горной речки, вытекающей из скрытой расщелины в скалах и питающей озеро. Давным-давно какой-то строитель перебросил через нее мостик с высокой аркой. Монахи привели его в божеский вид и теперь сами его ремонтировали. Он был единственным связующим звеном между ними и внешним миром. Существовала еще одна дорога, огибающая монастырь с севера, но никто ею не пользовался: она уводила в пропасть.
Когда я переехал мост, деревья расступились и показалась почти отвесная неприступная скала, а на ней - громадное белое здание. Во время своего официального визита Ловина поднималась наверх по выбитым в горе ступеням, которые служили монахам веками. По ним без труда прошли бы и кони и карета, но я собирался спрятать их под соснами у подножия скалы, где их вряд ли заметят. Я спешился и насторожился, прислушиваясь к ночным звукам.
И тут же завыли волки. Они знали меня. Все хищники Баровии знали меня.
Зов их голосов был слишком силен, чтобы оставить его без ответа. За одну минуту я принял их форму (лошади, к счастью, привыкли к моим фокусам) и, откинув голову назад, с радостью присоединился к их хору. Мои четвероногие братья услыхали меня и выскочили из своих темных укрытий, чтобы поприветствовать меня. Они были мельче, чем я, но не менее лохматые. Вожаки стай опрокинулись на спину и принялись лизать мою морду в знак своего уважения ко мне. Остальные, поджав хвосты и поскуливая, столпились вокруг в надежде привлечь к себе мое внимание. Я бы с удовольствием поиграл с ними, но не сегодня. Я поднялся на задние лапы и опять стал человеком. При помощи одному мне известных слов, смысл которых я, однако, не мог с ходу объяснить, я приказал зверям стеречь мою карету.