Я Страд

Элрод П. Н.

– Ты должен был умереть в тот день, когда мы впервые приехали в замок. Так было бы намного лучше. Я не перестаю удивляться... как ты узнал?

Я не ответил.

– Смешно скрывать это от меня теперь. Кто предупредил тебя?

– Алек, - процедил я сквозь сжатые зубы.

– Да, понятно, но кто сказал Алеку?

Не давать ему замолчать.

– Солдат... по имени Влад.

Брови его съехались к переносице.

– Влад? Но я убил его.

– Ты?..

– Он подслушал кое-что, предназначенное не для его ушей. Я думал, что прикончил его в любом случае. Но в ту последнюю битву на меня навалилось столько забот, что

я, должно быть, потерял бдительность и поторопился с некоторыми вещами. Так, значит, он прожио довольно долго, чтобы...
– Он с отвращением потряс головой.
– Все мои планы полетели коту под хвост только потому, что я чересчур спешил и не довел до конца начатого дела. Ну, лорд Страд, смерть, которую я тебе готовил, опоздала на пятьдесят лет, но в конце концов настигла тебя.

Сработало ли ? Я уловил какое-то движение за дверью, но это могло быть и просто моей фантазией.

– Рискнешь опять... занять трон?
– задыхаясь, произнес я, желая... нуждаясь в том, чтобы он не закрывал рта.

– О, да. Я никогда не оставлял этой мысли. Ты мне неплохо помог, знаешь

ли? Ты носился по замку Равенлофт со своими вонючими игрушками и держался в тени, так что мне нерудно было распускать про тебя разные интересные слухи. Конечно, ничего по-настоящему ужасного, вроде правды о твоем превращении, а так, пустячные истории, способные не дать страху умереть в людях. Слыхал их когда-нибудь? Моя самая любимая повествует о том, как ты заколол брата, прикончил его невесту, а заодно зарезал и всех гостей, съехавшихся на свадьбу. Многовато для одного человека, согласен? Забавно до слез, но крестьяне все приняли за чистую монету. Они говорят, что туман на границе - часть твоего наказания, стены твоей тюрьмы, которые рухнут, когда придет герой и убьет тебя, и освободит от тебя народ.

– А ты, значит... и есть тот самый герой?

Он улыбнулся. Волшебные силы, поблескивая, играли вокруг него, как дым.

Вот так он и замедлил течение времени. Он, должно быть, наложил на себя какое-нибудь маскировочное заклинание, когда разговаривал с Ловиной, чтобы выглядеть именно так, как она и ожидала: как старик. Он, вероятно, также использовал брошь в виде льва, чтобы встряхнуть ее память... или сотворил похожую штучку. Подобные эксперименты теоретически были возможны. А если так, то он обладал немалой силой, как и заявил раньше, и представлял для меня большую опасность.

– Как ты это осуществишь?

– Не думаю, что мое дело должно как-то трогать тебя. К тому времени ты будешь уже мертв... взаправду мертв. И Ловина тоже, и весь ее выводок. Сейчас только они мне и угрожают.
– Он приподнял трость и уперся нн острым концом в мою грудь. Прикрыв глаза, он забормотал новое заклинание.

– Берегись, Лео.

Он оторвался от меня без всякого раздражения.

– Чего?

– Земля... извенилась... вместе со мной. Ты владеешь магией. Ты должен это чувствовать.

Он задумался.

– Да ну?

– "Я - Властелин земли". Помнишь?

– Я припоминаю, как наблюдал за твоим исполнением старинного обряда. Его символизм был сиден и невооруженным взглядом и не жди, что я поверю, будто в этом есть что-то еще.

– Я - Властелин земли. Уничтожь меня и...

Лео захохотал.

– Я уничтожу землю? Это все равно, что утверждать: если убить птицу,

свившую гнездо на дереве, погибнет само дерево. Нет, Страд, ты не так важен.

– Магия изменила все. Ты должен понять.

Как я и предвидел,

я его не убедил. Но все, чего я хотел, было немножко времени и он дал мне его. Дверь медленно, бесшумно отворялась. Я напрягся, чтобы смотреть на Лео, а не маленькую темную фигурку, подходящую к нему сзади.

– Ты должен... понять...

– Ты никогда не был лжецом, Страд, так что, наверное, в твоих словах и

заключен какой-то смысл. Но мне придется узнать истину другим, тяжелым

путем.
– Он опять приподнял палку и размахнулся, но прежде, чем он успел

проткнуть мое сердце, монах схватил его за волосы и, рванув назад, врезал

ему по шее.

Лео поперхнулся и камнем упал вниз. Его трость стукнула об пол рядом со мной и откатилась в сторону.

Сила, поймавшая меня в капкан... ослабла.

Чуть-чуть. Меня все еще держал огромный круг, но без давления Лео я мог бороться с ним.

Я освободил руки... оттолкнулся локтями... перекувыркнулся и приподнялся. Я извивался, как умирающее насекомое, на краю круга. Я выбивался из сил. Казалось, что белые линии иссушили и меня, и мою волю к победе. Они накрыли мое тело, привязав меня к полу, и стоило мне вырваться немного вперед, они тут же перемещались ниже по моему позвоночнику. Они резали и жгли мою плоть, проникая все глубже до костей, но крови не было. Каждое движение только усиливало мои мучения, но и неподвижность не приносила облегчения и я не смел лежать спокойно.

Наполовину отчаяние, наполовину раздражение побудили меня отдать еще один мысленный приказ монаху, который замер над моим корчившимся в агонии телом. Не такой быстрый, как мои другие слуги, он все же в конце концов нагнулся, уцепился за мои запястья и вытащил меня из круга.

Этого было достаточно. Я полз, но уже самостоятельно. Я освободился от символа на полу, но не от остальных. И Лео пришел в себя настолько, что пролаял несколько слов, прибавив им силы особым движением руки. К какому бы волшебству он не взывал, оно чуть не повалило меня обратно за белую черту. Если бы я был на ногах, это бы ему удалось, а такк его удар отшвырнул меня на монаха, чуть не опрокинув и его тоже.

Никакое колдовство не имело здесь надо мной власти, но мною овладело нечто

более могущественное. Трость находилась на расстоянии вытянутой руки от

меня; я поднял ее.

Я как будто сжал в руке неостывший уголь. Ужасная боль пронзила мой правый

бок и добралась и до моего мозга. Наплевать на нее. Наплевать и...

Нежданно-негаданно во мне проснулись мои старые инстинкты солдата. Воином

я был, воином и останусь, несмотря ни на что. Трость была боевым оружием и, невзирая на боль, я отлично знал, что с ней делать. Со всего размаху я шарахнул Лео по руке раньше, чем он произнес следующее заклинание, затем всадил ее тупой конец ему в живот. Он согнулся пополам и я приподнял руку в последний раз, с треском опустив палку ему на череп. Он упал и больше не шевелился.

Мои пальцы...

Я встряхнул правую кисть и трость отлетела прочь. Поперек моей ладони шла черная дымящаяся полоса и от нее пахло жженым деревом и подгоревшим мясом. Из-за боли я почти ничего не видел. Я мечтал только о том, чтобы поскорее выбраться отсюда до того, как меня окончательно затянет в омут. Выйдя из этой комнаты, из этой сметтельной ловушки, я сброшу с себя часть давления. Дверь казалась мне недостижимой. Я полз, преодолевая дюйм за дюймом и чувствуя такую усталость, что даже не мог позвать на помощь монаха.