Я - судья. Божий дар

Устинова Татьяна Витальевна

Сэм вдруг подумал, что с такой женщиной, наверное, здорово было бы провести пару дней в Париже. Он, правда, немедленно устыдился таких мыслей. В свои двадцать пять лет Сэм знал только одну женщину — свою жену.

Горячий кофе из кружки плеснулся на рукав. Сэм заскакал по траве, тряся обожженной рукой. С левой ноги слетел шлепанец. Господь всемогущий! Он и забыл, что торчит на лужайке в полосатом старом халате и с кружкой в руке. Как неудобно. Скорее всего, рыжая женщина решит, что он полный идиот.

— Сэм, почему ты не одет?! Зачем ты снова вытащил этот дикий халат? Я хотела отдать его в церковь для благотворительной распродажи!

Ну вот, Маргарет его застукала.

Теперь уж он окончательно выглядит идиотом, который даже прилично одеться сам не умеет.

— Не забудь, в одиннадцать — совещание. Отец просил тебя не опаздывать! — сказала жена, садясь в машину.

Маргарет была дочерью делового партнера его отца, работала вице-президентом в семейной фирме по производству высокотехнологичного строительного оборудования, где Сэм, инженер-электронщик по профессии, занимал скромную должность заместителя старшего технолога. Так что Мардж приходилась ему не только женой, но и начальством.

Подобрав шлепанец, Сэм водрузил его обратно на ногу и зашаркал в дом. Дико неудобная ситуация. Хочется сквозь землю провалиться. Но до чего же славная женщина! Стоя на крыльце, он все же не выдержал и обернулся. Рыжеволосая женщина засмеялась низким грудным смехом (почему-то совершенно необидно) и помахала ему рукой.

Много лет спустя Дженни призналась, что в тот день, глядя на скачущего по газону Сэма, который пытался отряхнуть кофейное пятно с халата (зрелище нелепое до невозможности), она подумала: хорошо бы этот мужчина был моим мужем. Я родила бы ему ребенка, и мы были бы счастливы во веки веков и умерли в один день глубокими старичками. Подумала — и сама испугалась. Джейн Миллз, о чем это ты? С чего такие мысли? Парень женат! Его жена — красивая, подтянутая, в наглаженном деловом костюме — как раз сейчас усаживается в свой новенький «Порше». Ты же дала себе слово: больше никаких женатых мужчин!

Джейн стояла на лужайке, вся перемазанная землей, и думала, что жизнь устроена как-то уж очень несправедливо.

Сэм не знал, что Джейн давала себе какие-то там обещания насчет женатых мужчин. Он был не в курсе, что за плечами у этой веселой рыжеволосой женщины — глупейший студенческий брак с художником, который оказался алкоголиком, к тому же поколачивал ее (после очередной ссоры Джейн сделала аборт, подала на развод и сбежала в Нью-Йорк, чтобы начать новую жизнь), и почти десять лет мучительных отношений с женатым писателем, замешенных на лжи и пустых обещаниях. Отношения были тяжелые, изматывающие, из-за них не хотелось жить. Однажды Джейн нашла у своего писателя пузырек со снотворным и выпила почти все. Слава богу, она вовремя испугалась и успела позвонить в службу спасения. Проведя трое суток в отделении интенсивной терапии центрального госпиталя, Джейн вышла оттуда с синяками от капельницы под ключицей и твердым решением: больше никакой любви (во всяком случае — к женатым мужчинам). Любовь — мучительна. Любовь чуть не убила ее. Пора остановиться.

Сэм ничего этого не знал и, признаться, знать не хотел. Чего он хотел? Видеть ее. Разговаривать с ней. Слушать, как она смеется. Чувствовать тепло ее кожи, запах волос. Чувствовать себя счастливым. Чувствовать себя живым.

Встреча с Джейн изменила его. С детства тихий и застенчивый, выросший в тени коммерческого гения отца, привыкший быть на вторых и третьих ролях, уверенный, что им не может заинтересоваться ни одна женщина (исключение — Маргарет, сама сделавшая ему предложение, но для нее это был скорее вопрос бизнеса, чем увлечение). Сэм неожиданно сам для себя проявил поразительную активность и настойчивость. Он приглашал Джейн на кофе, убедил Маргарет в необходимости устроить альпийскую горку за

домом (разумеется, горкой занималась Джейн), предлагал ей помощь, когда Джейн ехала за покупками, болтал без умолку, даже шутил. И — о чудо! — она смеялась его шуткам.

Однажды вечером они возвращались из супермаркета (Сэм предложил подвезти Дженни, это уже вошло у него в привычку). В кафе на заправке они взяли по хот-догу (Мардж при виде этих хот-догов точно удар бы хватил).

Сэм смотрел, как Джейн ест, как она смеется и вытирает вымазанный кетчупом подбородок тыльной стороной ладони. А потом взял ее за руку и поцеловал. Вот в эту самую ладонь. А потом — в подбородок, вымазанный кетчупом.

Он никогда и никого не решился бы вот так вот первым поцеловать. Стеснительный до заикания, он был уверен, что не стоит и пробовать — все равно получишь отказ. Маргарет сама затащила его в постель, а потом — под венец. (Боже, Сэм, ты совершенный теленок, ни одна другая женщина не стала бы с тобой возиться! Сама не пойму, зачем ты мне нужен…)

С Джейн все было по-другому. Он больше не чувствовал себя теленком, он ничего не боялся, ему было на все наплевать. Он целовал ее, она отвечала, и больше ничего на свете не имело значения. Пусть мир летит в тартарары, оно того стоило.

Наутро Сэм, как обычно, вышел к почтовому ящику. В ящике его ждал в высшей степени Волшебный Сюрприз. Письмо в длинном конверте. Письмо было не надушено, да и бумага, признаться, оказалась вовсе не розовой, а, напротив, белой. В письме Джейн сообщала, что они больше не могут встречаться, она слишком любит и уважает Сэма, чтобы позволить себе адюльтер, что ни к чему не обязывающий роман с женатым мужчиной — не ее амплуа. Она просто не переживет этого романа. Вот так.

Доделывать их альпийскую горку фирма по ландшафтному дизайну прислала другую женщину. Она не разговаривали ни с бегониями, ни с Сэмом.

Вечером Сэм устроил подростковый бунт 69-го года. Купил упаковку пива и выпил все шесть бутылок, пользуясь тем, что Мардж не было дома — она отправилась на деловой ужин.

Потягивая пиво на веранде, он думал о своей жизни. Жизнь его, в сущности, прекрасно налажена, разве нет? У него есть хороший дом, есть банковский счет, год от года растущий, есть стабильная, прилично оплачиваемая работа. У него есть жена — умная, красивая, успешная женщина. От такой жизни Сэму остро захотелось удавиться.

Утром он вышел на кухню с сильнейшей головной болью. Мардж смешивала в блендере свою утреннюю дрянь. Увидев мужа, она поджала губы.

— Сэмюэл, — сказала она. — Нам необходимо поговорить. Я обнаружила в мусоре шесть бутылок из-под пива. Я не желаю иметь мужа-алкоголика.

И тогда Сэм совершенно неожиданно для себя сказал:

— Ты права. Я подам на развод.

Развод дался Сэму большой кровью и стоил кучу денег. Маргарет получила дом и практически все накопления, к тому же следующие восемь лет Сэм должен был выплачивать ей драконовские алименты (поскольку на развод подал именно он).

Прямо из зала суда Сэм поехал к Джейн. Они не виделись с того самого дня, когда он поцеловал ее в машине по дороге из супермаркета. Не виделись, не писали, не звонили друг другу. Сэм не знал, живет ли она по прежнему адресу, не вышла ли замуж, примет ли его и что он станет делать, если нет.

Джейн его приняла.

Поначалу им приходилось тяжело. Съемная квартирка размером с обувную коробку съедала почти все деньги. Впрочем, Сэму эта квартира нравилась куда больше его прежнего холодного дома. У них с Джейн была плитка, чтобы варить кофе, цветок на подоконнике и огромный матрац, на котором они любили друг друга. Большего нельзя было и пожелать.