Я Свет и Я Тьма, советую, не Дразните Меня

Коновалова Надежда Алексеевна

"Потому что Марселька хоть и привязалась к тебе, но отца любит чуть больше..."

Луна поморщилась: её кольнуло жало жгучей ревности. Как можно любить такого противного глупого взрослого, который только и умеет, что запрещать им общаться?

"Почему я ничего не помню?
– она потерлась о меховой выступ львиной лопатки зачесавшимся носом.
– Почему мне снятся кошмары? Почему я не говорю, как все?"

"Это защитная реакция твоего организма на процессы, происходящие в тебе..."

"Защита?
– Луна приподнялась, пытаясь заглянуть в глаза льва, но он закрыл веки, тихонько

урча и, вероятно, не собираясь прояснить ситуацию для неё.
– От кого?"

"Твой самый страшный враг - это ты сама, душа моя. Защита призвана уберечь тебя от самой себя.
– Он не хотя приоткрыл веки.
– Потерпи, со временем память вернется к тебе полностью, а пока наслаждайся неведением. Отнесись к снам по-философски: если не можешь избавиться от кошмаров, учись извлекать прок от увиденного..."

"От себя?
– Луна ощутила, как в внутри неё зарождается тревога.
– Разве я опасна?"

Когда лев издал сдавленные лающие звуки, зарывшись носом в простыню, до Луны дошло, что над ней потешаются. Стоило слегка прикусить загривок шкоды, как смех пресекся. Полукровка зарычала, чувствуя, как на глаза опускается багряная пелена...

***

Она открыла глаза и увидела, венецианскую маску, скрывающую лик прижатого к дереву мужчины. В руке ее омытый кровью кинжал. Острие орудия опасно натянуло кожу на шее жертвы. Злоба искрила между ними, создавая мощное статическое поле:

– Что же ты ждешь? Желаешь насладится маленькой победой?
– Сипло прошептал он.

– С каких пор твоя жизнь так обесценилась, Цезарь?
– Она сорвала маску с его лица.

– Опусти кинжал, Лукреция, - потребовал незаметно подкравшийся к ним хищник, прижав к её виску тяжелое дуло мушкета.
– и медленно без резких движений отходи от отца...

***

21.06.1923. Корабль, следует до порта Афин, Греция. Каюта Луны.

"Никаких резких движений, медленно, не спеша открой глаза и посмотри на меня...
– голос убаюкивал и навевал на нее сонную зевоту. Она широко зевнула, внезапно соскользнув с жилистого тела льва на край постели. Во рту неприятно покалывали иглы короткой шерсти. Отплевавшись и утерев рот рукой, Луна в недоумении смотрела на кровь, размазанную по ладони. Лев спрыгнул с кровати и повернулся к ней лицом: - Не смотри так на меня, не я прихватил тебя за загривок, пытаясь скальпировать..."

И только тут она заметила, как по могучей шее льва течет струйка крови. Сильно побледнев, она затаила дыхание, пытаясь сообразить, в чем он обвиняет ее...

"Я действительно склонялся к мысли, что Михеевы вполне могут сопровождать нас в путешествии по Европе, но сегодня... сейчас... до меня дошло, что я не допущу этого. Ты теряешь над собой контроль полностью, что означает для мелкой обезьянки верную смерть без возможности обращения в силу малого возраста. Поэтому я решил разделить вас по крайней мере до совершеннолетия. Потом... ты поблагодаришь меня..."

"Нет, я...
– чувствуя, что ей не хватает воздуха, она упала на постель, хватаясь за грудь, она затухающим взором следила, как лев передними лапами опирается на постель и, склоняясь к ней, жадно обнюхивает. Огромный серо-зеленый взор приближается и в его "озерах" она

успела разглядеть отражение кошки золотисто-медового полосатого окраса, конвульсивными движениями, рвущую шкурку на грудине.
– не может... быть..."

"Ты такая же, как мы. Теперь, когда я показал тебе истину, всегда помни об этом..."

***

После очередного кошмара, где она убивала снова и снова, Луна долго не могла прийти в себя и согреться. Холод отбивал чечетку, заставляя тело дрожать. Каюта пустовала. В соседней тоже царила тишина. У нее было время подумать о случившемся. Она и хотела бы забыть вкус шерсти и крови льва во рту, но этот металлический привкус до сих пор ощущался ею. В голове то и дело мелькали странные образы, как она бросается на Пятнашку и вгрызается в него. С ней определенно творилось что-то неправильное...

Когда Чернышка снова заявилась к ней, притащив огромную куклу, Луна не вскочила с койки и не побежала любоваться навым трофеем подруги. Она тяжко вздохнула, залезла под простыню и глухо зарычала, предупреждая, чтобы та не приближалась. Не успела Мариса оскорбиться такой реакции, как в каюту ворвались взрослые и отец увел ее. Громко хлопнула дверь и раздался щелчок запираемого замка. Луна стащила простыню с головы и устало посмотрела на стоящего в дверях мужчину.

"Я смотрю, ты подумала над тем, что я сказал тебе.
– Он медленно приблизился к ней и сел на край постели.
– Но это не повод для страданий. Ты можешь заводить себе каждую неделю новую обезьянку, и каждая из них будет ничем не хуже этой глупышки..."

В ответ в ней всколыхнулась злость и горячей волной прошлась по телу. Он не понимал ее эмоций. Ей нравилась Чернышка, то, с какой любовью та стремилась к ней. Её чувства не просто согревали Луну, они успокаивали ее и не давали Тьме подступить. А теперь она осталась беззащитна перед бездной, на краю которой находилась, сколько себя помнила. Она угрожающе зарычала и этого оказалось достаточно, чтобы он отошел:

"Если хочешь побыть одна, скажи. Рычать на меня настоятельно не рекомендую!"

За первой волной накатила еще одна и глаза стало застилать пеленой. Молниеносно она бросилась в его сторону, но наткнулась на успевшую захлопнуться за ним дверь. Злобно рыча и самозабвенно царапая ногтями дверной косяк, полукровка пыталась добраться до придурка. Услышав, как замок запирается снаружи на два засова, она глухо застонала, утопая в отчаянье и чувствуя за спиной приближение Тьмы...

***

Конец июня 1923. Пирс. Афины. Греция. Побережье Эгейского моря.

Удивительно, насколько меняется восприятие действительности, когда приходит осознание, что ты такая же, как те, кто тебя окружает. Нет, еще опаснее, чем они! Луна перестала дрожать, как осиновый лист на ветру, по поводу и без. Смирилась с тем, что внутри нее живет зло, и им с Чернышкой придется расстаться... Расставание на пирсе со стороны могло показаться трагедией. Мариса рыдала и рвалась из рук удерживающего ее отца, не веря, что поддалась обману и поверила взрослым, что они поедут вместе. Крупные градины слез на мгновенье зависали на кончиках ресниц и летели вниз. Луна просто стояла и смотрела на неё, закрываемая взрослым.