Я тебе изменяю

– Глеб! Глеб, ты меня слышишь?

Муж возился с розетками на кухне. Это был его… фетиш, что ли? Электричество. Все всегда своими руками, хотя мы были довольно обеспеченными людьми, чтобы нанять мастеров.

– Слышу. Сейчас приду.

Я занималась тем, что изучала варианты прогулочных колясок. Сколько их было! Не передать! И сколько нужно было пересмотреть перед тем, как совершить покупку. Глеба я звала для того, чтобы вместе посмотреть пятиминутный ролик-обзор и наконец выбрать уже то средство передвижения, в котором будет ездить

На этом имени настояла свекровь. Теодор – вот как, по ее мнению, должны были звать внука. Я не была сторонницей моды на заграничные имена. Ничего не имела против, но, по моему разумению, Гораций Иванович или Майкл Петрович, звучало очень смешно. Но я очень уважала Римму Феликсовну, потому в такой мелочи пошла на уступки.

– Что там?

Муж был недоволен. Таким я видела его редко до последнего времени. Однако приступы раздражения все учащались, а я не представляла, что с этим делать. Глеб уставал на работе, я знала это. Задерживался допоздна, иногда выходил в офис даже в выходные. Даже теперь, когда понимала, что займу пять минут его времени, мне было неудобно. Но он ведь был отцом Тео! Он тоже имел обязательства в том, чтобы участвовать в жизни сына.

– Я коляску хочу купить, уже говорила, – ответила, как ни в чем не бывало. – Посмотришь со мной небольшой обзор?

Повернув экран ноутбука к мужу, так, чтобы ему было удобно смотреть, я улыбнулась, изо всех сил пытаясь сгладить ту неловкость, которую чувствовала в этот момент. Дурацкую, неправильную, чужеродную, но все же неловкость.

– Я тебе изменяю, – вдруг сказал Глеб.

Так спокойно, словно только что вернулся из магазина и сообщил, что не забыл купить молоко. Я моргнула несколько раз, осознавая озвученное.

– Прости, что?

Выдохнула эти два слова и ужаснулась тому, как они прозвучали. Растерянно, но с уверенностью в том, что муж сказал мне чистую правду. Даже хихикнула нервно, переваривая то, что услышала.

– Я тебе изменяю, – повторил Глеб. И прибавил то, что буквально уничтожило меня на месте: – Ты себя в зеркало видела? Распустилась, перестала за собой следить.

Захотелось спрятаться, скрыться, только чтобы он меня не видел такой, какой я и была.

– Или думала, что так сойдет? – продолжил добивать меня муж.

Пока я стояла, ошарашенная, ничего не понимающая, чувствующая себя так, будто мне на голову вылили ушат помоев, Глеб повторил в третий раз:

– Я тебе изменяю.

Ему нужно было донести до меня факт своей измены, а я не понимала, за что он так со мной? За то, что была ему верна все годы, что мы вместе? Да что там, вместе? У меня вообще никогда никого не было, кроме мужа.

Да, он озвучил в целом верные вещи. Я была неидеальной. После родов набрала несколько килограммов, которые можно было скинуть в любой момент, но разве это причина, чтобы сейчас любимый человек смешивал меня с грязью?

– Глеб, я не понимаю… – начала, но была грубо прервана:

– А

Он не просто злился. Он буквально пылал агрессией. А я задыхалась. Мне кислорода не хватало, и хотелось вдыхать спертый воздух комнаты так, чтобы он хоть отчасти позволил мне дышать.

Спертый воздух… Потому что я давно не проветривала, ведь по словам Риммы Феликсовны это могло привести к тому, что Тео бы простудился.

Почему я сейчас в принципе об этом думаю? Почему имеют значение какие-то мелочи, когда моя жизнь рушится и превращается в ничто?

– Нечего понимать, – добавил спокойнее Глеб. – У меня другая. Она за собой следит, в отличие от тебя.

И снова он целенаправленно бил по самым уязвимым местам. Стыдно стало за саму себя. Стыдно настолько, что затошнило от лишних килограммов, прилипших к бокам.

– Ты хочешь сказать, что мы разводимся? – выдохнула хрипло, а горло перехватило спазмом.

– Почему разводимся? – Муж пожал плечами. – Просто теперь ты в курсе того, что у меня есть женщина.

У него есть женщина. Господи, какой кошмар. Та, с которой он встречается, пока дура-жена ждет дома. Та, которую он обожает, хочет… с которой занимается сексом.

Я схватила со стола первый попавшийся предмет, оказавшийся увесистой книгой, и бросила в Глеба. Конечно, не попала, но, увернувшись, муж рассвирепел. Подлетел ко мне, схватил за запястья и впечатал в стену. Ноутбук, на экране которого так и светилась найденная коляска, упал на пол, потому что я зацепилась ногой за провод и потянула компьютер за собой.

Глеб нависал надо мной, а я ощущала себя ужасно неуклюжей и… огромной. Несмотря на то, что именно муж был сейчас тем, кто подавлял.

– Я не останусь замужем за тобой! – выдохнула в лицо Глеба, запрокинув голову. – Не останусь!

– Останешься! – рявкнул муж и, сделав шаг назад, наконец меня отпустил.

Я стояла напротив, дыша так надсадно, что заболели легкие. Смотрела на Глеба и не понимала, за что он так со мной. Что такого я сделала, что муж поступал так ужасно?

– А если решишь развестись, я заберу Теодора.

Выплюнув эти слова, Глеб усмехнулся. После чего сделал еще шаг к выходу из комнаты и бросил мне:

– Я за сыном.

Через пару минут за ним закрылась входная дверь. А я стояла, ища опоры у стены, и мне хотелось только одного.

Умереть.

***

– Оль, а чего у вас замки все нараспашку? – спросила мама, входя в квартиру.

Охнула, бросилась ко мне, запричитала:

– Господи! Что случилось? Что произошло? Что-то с Феденькой?

Я хрипло рассмеялась. Смех вырвался из горла вороньим карканьем. Феденькой мама называла Тео, не в силах смириться с тем, что ее внука зовут «не по-русски». И как раз приехала, чтобы посидеть с ним, пока мы с Глебом ненадолго сбежали бы в магазин и кафе. Ну… это были мои планы, которые, видимо, теперь уже не сбудутся никогда.